– во врождённом религиозном импульсе, который имеет источником… сущностную уникальную жизнь» (Икэда Д., Цит. по с. 273).
Шилин: Не совсем так: «великую дверь жизни отпереть» все же можно средствами Экософии Живого знания и Живой логики Творчества Жизни, которые были созданы, в принципе, на основе великих традиций Востока и в особой мере – при опоре на традиции Японской художественной культуры и при условном отождествлении моих творческих проблем с Творчеством Икеды Дайсаку. Экософия Японо-Руссии как раз и призвана преобразовать (чёрные) дела Запада в соответствии с теми аксиомами (догмами) Любви-к-Жизни, которые в совокупности и составляют «сущностную уникальную жизнь». Д. Икэда считает, что человек более всего нуждается в возврате к философии, ориентированной на жизнь, что является сутью буддизма. Соглашаясь по сути, предлагаю лишь заменить «философию» Экософией. И это не простая замена одного слова другим. Нет. Это, прежде всего, смена основания, символизируемая сменой всех «концептуальных рамок», или «семантического целого» (Икэда). Эта смена, казалось бы, всего лишь слов аналогична тому сложному процессу, который Д. Икэда описал так:
Д. Икэда: «Японцы осознали себя нацией лишь после того, как появилось слово нация. Это относится не только к Японии» («К ренессансу надежды…», с. 138).
Шилин: и не только к слову «нация», но не в меньшей мере и к целой системе новых слов-понятий: Экософия, Живое знание, Живая логика, экологизация, или эко-переосмысление основных понятий философии в образы = понятия Экософии, особенно Экософии Востока-Японии-России-Запада-мира…
Это – экологическая революция, как нечто аналогичное революции Человеческой, о которой с такой страстностью во многих своих работах и выступлениях пишет-говорит Д. Икэда.
Творчество Жизни: ПРИРОДЫ и ЧЕЛОВЕКА в их ГАРМОНИЧНОМ ТОЖДЕСТВЕ – этот аксиологически-логико-теоретический принцип позволяет увидеть гораздо более глубокий смысл и в буддизме махаяны и в частности в проблеме Жизни-смерти. Со всем пафосом и смыслом лекции:
Д. Икэда: «Буддизм махаяны и цивилизация XXI века» можно – в первом приближении – согласиться. Действительно, «современная цивилизация пыталась забыть и игнорировать смерть. Мы отстранились от этой фундаментальнейшей проблемы. Смерть была отодвинута в тень и рассматривается как нечто, способное вызвать лишь отторжение. Дескать, смерть – это не более, чем отсутствие жизни, пустота, вакуум. Жизнь отождествляется со всем хорошим, с существованием, со всем рациональным, со светом. Смерть же предстаёт лишь как зло, как ничто, как тьма, как нечто иррациональное. В любом случае, превалирует представление о смерти как исключительно негативном явлении.
Тем временем смерть – это не то, что можно игнорировать, и тяжёлая расплата, которую несёт современное человечество, лишнее тому доказательство. Страшным, полным жестокой иронии апогеем современной цивилизации явился нынешний век; который был определён Збигневом Бжезинским как «эпоха мегасмерти».
Всё
