В этом отношении соперничать с ним мог только Иосиф Прут или Зиновий Паперный.
В. Типот любил играть словами. Его спрашивали про новую нашумевшую премьеру:
– Вы видели «Конец Криворыльска»?
– Что вы! – отвечал он. – Я еще даже начала не видел!
Однажды к Типоту приехала сестра из Ленинграда, ученая-литературовед. Типот устраивает ее ночевать у себя. Нади (жены) нет дома. Виктор Яковлевич неумело постилает постель, достает из комода наволочки и т. д. Лидия Яковлевна, человек скромный и застенчивый, говорит ему:
– Слушай, Виктор, ты брось возиться! Мне все равно, как спать. Я могу ночевать хоть на гвоздях.
Типот останавливается посреди комнаты с одеялом и подушкой в руках и говорит:
– Ну, милая моя, это ты брось! Где я тебе ночью гвоздей достану?!
В ресторане ЦДЛ В. Типот спрашивает официанта:
– Ну, что можно съесть повкуснее?
Официант предлагает:
– Есть судак в тесте, – раньше назывался судак-орли, но в борьбе с преклонением перед Западом все иностранные названия заменили русскими.
Типот задумчиво:
– Судак в тесте! Странно… У моего друга, я знаю, есть тесть в Судаке… Нет, не пойдет в тесте.
Дети
Кто-то сказал, что нужно жить долго: тогда до всего доживешь. Вот таким образом и я дожила до Международного года ребенка. Какая это радость для меня! Я выяснила, что не зря я всю свою творческую жизнь отдавала этой теме. Значит, это действительно было нужно!
Теперь хочу я немного рассказать об этих маленьких людях, о малышах, которые занимают в нашей жизни, надо сознаться, большое место. И в моем творчестве тоже.
Как это произошло? Почему я, характерная актриса, сыгравшая в театре и кино множество «взрослых» сатирических ролей, вдруг навсегда связала свою актерскую судьбу с образом ребенка?
Сначала меня просто привлекла забавная манера детской речи, ошибки, перевирание слов: «Там, в зоопарке, один был белый, а другой был бурный медведь»; «Мама, дай мне бутерброд с величиной»; «А у нас был доткор!»; «Вот идет кондуткор».
В дальнейшем пристальные наблюдения, постоянное общение с детьми помогли мне узнать их ближе и создать образ ребенка, раскрывая перед взрослой аудиторией его душу, его радости, обиды, недоумения, сложность ежедневного познавания мира. А затем понадобилась определенная степень мастерства, чутье актера, чтобы раскрыть глубину этого образа. Все равно, семнадцать тебе лет или пятьдесят, это одинаково далеко от четырехлетнего человека. А рассказывать маленькие новеллы от лица ребенка нужно было так, чтобы зал тебе поверил. Пустое подражательное кривлянье и сюсюканье недопустимо, оно просто оскорбляет и взрослых, и ребенка.
Затем стал для меня трудной задачей выбор темы. Мне сначала казалось, что ребенок может
