делать? Малкольм справился с лицом к тому времени, как поравнялся с Солфордом и Пруденс, но уколы совести не стихали. Он должен был жениться ради МакКейбов, не ради себя.
И впервые в жизни он задумался о том, стоит ли клан такой жертвы.
Разрушенный форт оказался идеальной декорацией для того, что Эмили считала холодным и расчетливым сюжетом вроде брака Малкольма и Пруденс. Она уже видела, как можно это описать: невинную девицу продают в брак с целью спасения ее семьи, и подлый аристократ намеревается использовать ее ради собственной выгоды.
В разрушенном внутреннем дворе, под открытым небом, на выщербленной брусчатке, сквозь которую пробивалась трава, она сама верила в свою историю.
И предпочитала ее мрачной реальности. Будь это книга, Эмили была бы описана как злобная соблазнительница, готовая лишить подругу единственного шанса на брак. Эмили не собиралась оставаться в этой роли, но сложно было помнить свои цели, когда каждое слово Малкольма ощущалось как ласка на коже.
Однако Пруденс не станет лучше, если она решит все же выйти за Малкольма.
– Как вам цыпленок, мисс Этчингем? – спросил Малкольм.
Перед ними была расстелена скатерть, на которой громоздилось достаточно блюд, чтобы накормить весь местный гарнизон. Два лакея отправились в форт перед ними и расставили на скатерти яства, фарфоровые тарелки, уложили рядом подушки, чтобы леди расположились с удобствами. Если это был стиль ухаживания лорда Карнэча, Эмили находила его милым.
– Все просто великолепно, милорд.
Голос Пруденс был едва слышен, несмотря на защиту стен.
Эмили сомневалась в намерениях Малкольма, но не могла не отдать ему должное за настойчивость.
– Скажите, мисс Этчингем, – мягко спросил он, – что вас так восхитило в наших укреплениях? Или я должен вызвать Солфорда на дуэль за то, что он утомил вас раньше?
– Вы ведь тоже любите эти руины, не так ли? – спросила Пруденс, от изумления вынырнув из молчаливой покорности, которой требовала от нее мать.
Малкольм пожал плечами.
– Это прошлое моего клана. Я же должен больше заботиться о будущем.
– Но… – начала Пруденс. Эмили услышала страсть в ее голосе. Однако в следующую же секунду подруга опомнилась. – О, конечно же, лорд Карнэч. Ваша преданность клану достойна восхищения.
– Да ладно тебе, Пруденс, – сказал Алекс, потянувшись за кусочком сыра. – Я знаю, что твое мнение куда тверже.
И только Эмили заметила всплеск отчаяния в ее глазах.
– Мое мнение ничего не значит. Возможно, лорд Карнэч прав и стоит сосредоточиться на настоящем.
Алекс открыл рот, чтобы возразить, но Эмили перебила его раньше, чем начались бы академические дебаты.
– Я уверена, что лорд Карнэч не откусит тебе голову за то, что ты выскажешь собственное мнение, – сказала она, пытаясь подбодрить подругу.
Пруденс прикрыла
