и наблюдала, как матушка закрывает за ней дверь.
– Я предложила бы вам шоколад, но чайничек уже пуст. Можем позвонить и подождать чай, если пожелаете.
Августа покачала головой и указала на кресло у камина.
– Могу я присесть? Я подождала бы, пока ты оденешься, и мы могли бы спокойно поговорить, поскольку тема не терпит отлагательств.
Эмили прикрыла глаза. Если мать уже знает, бесполезно надеяться тихо и втайне разубедить Алекса и Малкольма.
Ее разум лихорадочно перебирал альтернативные планы, но Эмили заставила себя отвлечься и сосредоточиться на матери. Она не обладала актерским даром кузины Мадлен, но могла за пару минут придумать правдоподобную историю, которой может оказаться достаточно.
– Садитесь, матушка, – пригласила она и оперлась на резной стул, радуясь тому, что окно оказалось сзади и солнечный свет не выдаст ее лицо. – Что вы хотели обсудить с такой срочностью?
– Ты знаешь, почему я здесь, – ответила Августа, глядя на нее ровным уверенным взглядом.
Эмили знала лишь общую тему – но что конкретно узнала мать?
– Вы говорили с Алексом?
– Нет. Он все утро провел в кабинете Малкольма. А вот леди Харкасл крайне расстроена. Она сказала, что ты и Карнэч решили обвенчаться. И что она больше со мной не разговаривает.
Эмили замерла, подыскивая нужные слова.
– Мне жаль, что леди Харкасл расстроена.
– Мэри уже не та девушка, которую я знала тридцать лет назад. Возможно, мы не стали бы подругами, узнай мы друг друга теперь. – Тут Августа опомнилась: – Но не думай о леди Харкасл. Что произошло прошлой ночью?
– Карнэч сделал мне предложение, – сказала Эмили тем же небрежным тоном, каким сообщала о прошлых попытках, когда она отказывала. – Но я не уверена, что мы подойдем друг другу.
– Я бы советовала решить наконец, кто же тебе подходит, – в мягком голосе Августы прорезалась сталь. – Поскольку предложение было сделано ночью и Алекс уже занялся им, я могу лишь подозревать самое худшее.
Эмили покраснела. И убрала распущенные волосы с шеи, внезапно ощутив жар.
– Нет, худшее тут ни при чем, матушка. Алекс и Пруденс застали нас в библиотеке, и…
Августа прервала ее:
– Ты не хуже меня знаешь, что впечатление порой важнее фактов.
– Но никому не нужно об этом знать! – воскликнула Эмили. Затем взглянула на дверь и понизила голос: – Это был поцелуй и только. Если Алекс и Пруденс не станут об этом упоминать, обществу ни к чему сообщать о нас.
– Ты поцеловала его? Она наверняка почувствовала себя преданной, дорогая… и я не могу ее в этом винить. На самом деле, мне ее жаль. И ты доверишь ей подобный секрет? Если она злится так же, как леди Харкасл, любая из них может быть крайне опасна. И если ты не выйдешь за Карнэча, леди Харкасл наверняка разрушит твою репутацию, даже если Пруденс будет молчать.
Августа
