чтобы просыпаться с рассветом, впитывать витамин D, а ночью, когда темно, ложиться спать. Когда ты был совсем маленький, я тебе не разрешала засыпать даже с ночником, помнишь? Это как-то связано с выработкой мелатонина.
– Ладно, – ответил Линкольн. Вряд ли он переспорил ее хоть раз в жизни.
– Ладно? Что значит «ладно»?
– «Ладно» значит «я тебя слушаю».
– А… Ну тогда ничего это не значит. Возьми курицу, хорошо? Съешь?
– Съем, честное слово. – Линкольн прижал сумку к груди и улыбнулся. Хотелось выглядеть так, чтобы матери не стоило так уж за него волноваться. – Съем, конечно. Спасибо.
Грег уже ждал Линкольна, когда тот зашел в отдел. Из-за серверов там всегда было на несколько градусов холоднее, чем на улице. Казалось бы, здорово, отлично освежает. А на самом деле воздух был не приятно прохладным, а казенно сухим.
– Послушай, Сенатор, – сказал Грег, – я тут думал о том, что ты мне на днях сказал, в смысле, что работы у тебя мало. Так я нашел тебе дело.
– Вот и отлично! – искренне обрадовался Линкольн.
– Займись-ка архивированием и сжатием всех пользовательских файлов за последние полгода, – предложил Грег, явно считая, что это великолепная мысль.
Линкольну так не показалось.
– А зачем вы мне это поручаете? – вырвалось у него. – Только время тратить…
– Я думал, это как раз то, чем ты хотел заняться.
– Я хотел… Я же хотел не чего-нибудь вообще. Мне неудобно получать деньги просто так, ни за что.
– Вот теперь будет удобно, – отозвался Грег. – Нашел же я тебе дело.
– Да, но архивировать и сжимать… Это ж тыщу лет можно делать. А толку – ноль.
Грег натянул ветровку и сунул под мышку несколько папок. Он сегодня уходил пораньше – нужно было везти ребенка к ортодонту.
– На тебя, Линкольн, не угодишь. Верно? Вот поэтому и женщины у тебя нет.
«Откуда он знает, что у меня нет женщины?» – удивился про себя Линкольн.
Весь вечер он усердно архивировал и сжимал файлы, просто так, чтобы позлить Грега. Пусть даже Грег не заметит, что все сделано, а уж тем более, что сделано со злорадством. Линкольн архивировал и сжимал с одной только мыслью – поквитаться. Он бы точно знал, как и что ответить, если бы в отдел вдруг зашел посторонний и сказал бы, что решено его уволить.
Только часов в десять он вспомнил о приготовленной матерью курице тандури.
С контейнера в бумажном пакете соскочила крышка, и на ковре под его столом натекла лужа ярко-рыжего соуса. Девушка, которая днем сидит здесь, – Кристи – уж точно не обрадуется. Она и так уже оставляла Линкольну записку с просьбой не есть за ее рабочим столом – крошки, видите ли, в клавиатуру попадают.
Линкольн отнес то, что осталось, в комнату отдыха на втором этаже. По вечерам там почти никто
