Они и сами, видно, рады этому… В четырнадцать уже носятся с обезумевшими глазами, не знают, где им честь свою поскорее оставить, хоть у Ёбика, хоть у Магомеда. Нинка, вот эта толстая с краю в нижнем ряду, кстати, за азера замуж вышла. Квартиру ему подписала. Ребёнка Исмаилом назвала. Сама стоит на рынке, шаурмой торгует.
– А Умужат эта… Абдукадырова… за кого в результате вышла?
– За русского. Тот принял ислам, и они вместе уехали в горы. Их ФСБ разыскивает как террористов. «Магомеды» теперь не больно по горам любят шататься… Их здешние «молочные реки да кисельные берега» больше привлекают. Здесь и портить ловчее получается… Хотя у нас и своих портильщиков хватает. Рома Печорский или Ёбик тот же… Ёбик, впрочем, тоже в тюрьме сейчас. За изнасилование сидит.
Солнце окончательно выползло из-за девятиэтажки, и пепельно-розовые стены кафе вновь стали серыми. Из двенадцати столов лишь один стоял прямо против окна, и потому в полуподвальном помещении ему выпала изрядная доза солнечного внимания, выделив его перед остальными жарким светом. Коричневая деревянная поверхность пожелтела и так отдавала золотом, что в глазах рябило от этой желтизны. Написанные и вырезанные пошлости расплылись в ней и тоже зарябили, так что теперь ничего нельзя было разобрать. Фотография в фотоальбоме радостно играла бликами, выхватывая из ряби то одно детское лицо, то другое.
– Тебе солнце не слепит глаза? – спросил он.
– Нет.
– Мне тоже, а другим слепит.
– Я люблю свет.
– Я тоже. А Зоя никогда не любила свет.
– Кто это?
– Расскажу чуть попозже… Сначала о Фифочке. Вот эта с двумя хвостиками, рядом с Ёбиком. Мы её так прозвали, потому что она очень любила одеваться, у неё всегда было всё самое модное и лучшее. Её привлекала яркая жизнь. Она следила за всеми новинками и расстраивалась, когда что-то упускала. Её пёрло от того, что в нашем мире так всё стремительно меняется, хотела за всем успеть. Она не успела и сошла с ума. Молодая девушка буквально за год «сгорела» дотла. Это было четыре года назад. Она просто поняла, что в нашем мире у неё никогда не будет всего самого лучшего, что теперь самого лучшего просто нет. Надо видеть её глаза, одурманенные лекарствами. С ней невозможно разговаривать. Она постоянно плачет и считает себя самым худшим человеком на свете. Её выписывали из психушки несколько раз, потому что, в принципе, от неё не веет асоциалкой, но она сама всякий раз возвращается обратно. Ей страшно жить в этом мире.
– А родители у неё есть?
– Мама легко приспособилась к вызовам нового времени. Всё-таки это их мир, а не наш. Поколение «пепси» построило его. А мы никто в нём, мы – «next». Поколение без имени. Я для себя дал имя нашему поколению – поколение «lost». Потерянное поколение. Наши родители у нас всё забрали в попытке
