новый офицер внешне не подпадал. Тем не менее, он имел отличную аттестацию, даже более того рекомендации высокого руководства. Это, по всей видимости, не могло не задеть Глумова за живое и вызвать некое предопределенное неприятие к навязанному специалисту. Тем более, что просил он о переводе одного конкретного, известного ему боевого офицера, а начальство навязало этого. И даже более того, настоятельно потребовало принять. Понятно, что в штабе имелись свои резоны. Но они пока оставались Глумову неизвестны. Следовательно, изначально отношения формировались конфликтно, и неизбежно новоиспеченный офицер будет взят под самое пристальное наблюдение. Но Витя даже не предполагал насколько внимательным и вездесущим оно может оказаться.
Кто бы мог подумать, что в знойный выходной день командир части начнет бродить по офицерскому общежитию и без стука вламываться в комнаты подчиненных? Слов точных не находилось выразить всю глубину возмущения и недоумения возникших по этому поводу.
В результате разговор оказался тяжелым и скорым. Что-либо объяснять, долго не пришлось. Командиру и так моментально все стало очевидно. Жара тут ни при чем. Это все детские отговорки и маленькие хитрости. Правда, голая правда стояла у него перед глазами и выносила свой жестокий приговор. Если находился в комнате голый, значит дрочил. А раз дрочил стало быть – педик. Педикам не место в российской армии.
– Пиши рапорт, – заключил он свои логические изыскания.
– Но вы понимаете, что это нонсенс, – попытался возразить молодой лейтенант.
– Нонсенс? – майор презрительно прищурил стальные глаза, – Между ног у вас нонсенс. Пиши. Нечего отговариваться.
– Но я совсем этого не делал… Я плохо переношу жару. Мне просто… – Витя начал в очередной раз оправдываться, но командир грубо перебил его:
– Все уфологи педики. Всё, додрочился. Мне такой задроченный офицер не нужен. Здесь нормальные мужики служат. Пишите рапорт и убирайтесь вон.
Возражать оказалось бесполезно. Скрепя сердцем, пришлось написать рапорт с объяснением происшедшего.
– Мне это не нужно: почему и зачем. Пишите рапорт о переводе в другую часть, – последовала команда.
– Не могу, – стойко ответил лейтенант.
– Это еще почему?
– Мне нравиться служить под вашим началом, товарищ майор, – отрапортовал молодой офицер, приняв стойку смирно и отдав честь.
– Отказываетесь… Напрасно. У вас был шанс достойно покинуть расположение нашей части. Все. Свободны. Можете идти.
* * *
Мухин негодовал. Он знал, что рано или поздно майор должен был проявить свое враждебное отношение к нему. Но он не предполагал, что для этого будет выбран такой унизительный повод. Просто постыдный, не достойный уважающего себя человека.
Бетонная дорожка, темный
