Паразит, ты, паразит. Паразит паршивый! – всплеснула руками раздосадованная женщина, – Что же ты, паразит, делаешь?! Что же, ты, гад, творишь?! Кто же его теперь чинить будет?! Где же мы теперь дрова с ведрами хранить станем?!
Примерно так переносилась ее речь с просторечного на разговорный.
Треха захотел что-то возразить, но тут же получил звонкую оплеуху. Когда он в редкие периоды своего существования бывал трезв, то непременно ему доставалось от Клавы. Когда же приходил домой сильно пьян, но еще на своих ногах, то имел гораздо больше в себе уверенности и, случалось, поколачивал жену. Любил помахать мужичок кулачонками, поучить глупую бабу уму-разуму. Иначе, какой он мужик? Какой с него толк? Потому, верно, и Клава не скупилась на оплеухи. Выплескивала затаенную обиду. Радовали друг дружку вниманием, сбрасывали накопившуюся боль, не сдерживаясь. От того, видимо, до сих пор и терпели совместное житие. Получалось это у них как-то на равных. Главным образом, правда, досаду срывать за не сложившуюся счастливо судьбу. Но у кого она на деревне сложилась? Бывало, конечно, иной раз, под праздник, попадались светлые денечки. Но редко. Чем дальше, тем реже, но все же…
После таких несправедливых действий со стороны жены, никакого желания общаться с ней дальше у Кольки не оставалось. Тем более делиться нахлынувшим недоумением по поводу досадного происшествия. Он попытался встать, но решительная супруга не позволила мужу уйти от возмездия и пригвоздила его обратно к земле сильным толчком в грудь.
– Куда, паразит, вскочил? Я тебе вскочу. Говори, гад, что натворил? Говори, паразит, что сделал? Кто крышу чинить будет? – вопила она на весь двор.
Неведомо как долго продолжалась бы экзекуция, и сколько еще получил бы мужичок от бабы колотушек, если бы не подошел сосед Василий, косивший лужайку за забором и ставший свидетелем обрушения.
– Это… Вы это того… Как оно, это, все у вас а?.. Не очень? – красноречиво изъяснился он, указывая пальцем в сторону развалин, – Извини. Я того…
– Ты, погляди, погляди что, паразит, наделал, – обрушила на нового слушателя хозяйка свою досаду, – Вот чего он там делал? Чего туда сунулся? Какого черта ему дрова понадобились? Баню топить что ли, охламон, вздумал? Все, паразит, испортит.
– Банка с дерьмом рухнула, – потирая покрасневшее ухо, пояснил из-под бочки Треха.
– Да ну? – удивился сосед, – А я думал, того… этого…
– А фигли. Сам погляди, – кивнул пришибленный хозяин в сторону сарая, – Еле отмылся.
– Это которая? – явно заинтересовался косец, втыкая косу в землю.
– Синяя. Еще та… Когда привозили… Ну, эти… как их там… агрономы.
– Это когда ж?
– Да с тех пор… Забыл? Когда Витька, друган мой, политурой траванулся, – напомнил раздосадованный на такую забывчивость соседа мужичек.
– Это
