донесет эти часы до самой Трамп-тауэр.
– Томас, я…
– Это просто часы.
– Нет, не просто. Спасибо, Томас.
– Я сделал это только потому, что хочу купить этот дом.
– Ты совсем не умеешь врать.
– Когда Кэтрин Дин поправится, скажешь ей, чтобы продала мне дом ее бабушки. Вот тебе сделка. Пойдет?
– Ты же знаешь, что я не заключаю сделок с пьяными, от которых пахнет моим дедулей. Когда прадедушка МакКеллан наливал себе стакан, весь дом вонял самогоном. Можешь сунуть голову в любой из шкафов кафе – поймешь, о чем я говорю. Кукурузный самогон. Прадед был вредным, блудливым старым кобелем, который десятки лет портил МакКелланам репутацию. К тому же он называл меня «уродливой толстухой» и всем говорил, что я гроша ломаного не стою. Поверь, ты не хочешь пахнуть, как воспоминание о нем.
– Это все мой новый лосьон после бритья. Парфюм де самогон. Не уходи от темы. Я хочу купить этот коттедж.
Она постучала по крыше костяшками пальцев.
– Томас, тебе не нужна пустая постройка. Тебе нужен дом.
– Во всем штате не найдется второго такого дома. Во всем регионе. В стране. В мире. Я могу восстановить его так, как не сможет никто другой. У меня есть деньги. Я не бедняк, каким бы со стороны ни казался. В этом мире мало того, что я могу защитить и сохранить. Но этот дом – могу. И должен.
– Все это время, – мягко сказала она, – я думала, что ты остаешься в Кроссроадс, потому что обожаешь мою кухню.
– Мне нужен этот дом, – повторил я. – За него я продал свою душу сестре моей жены. И взамен прошу только, чтоб ты убедила Кэтрин Дин продать его мне.
– Она не может продать его тебе.
– Почему?
– Потому что после того, как я уговорю ее приехать сюда жить, ей самой понадобится дом. Но ты не унывай, она наверняка с радостью согласится, чтобы ты этот дом обновил.
Дельта погладила меня по руке, перевернула наполовину полную бутылку водки и слезла вниз. А я все пытался вернуть на место отпавшую челюсть. Моя выпивка вытекала из бутылки, а я даже не замечал этого.
В закатном свете все еще таяла чеширская улыбка Дельты.
Глава 4
Есть контакт
– Были звонки для меня? – пробормотала я сиделке.
– Нет, мисс Дин, сегодня ни одного.
Ни звонков. Ни людей. Ни мужа. Ни правого уха.
Боль. Сон. Боль. Сон.
Плач.
И вдобавок ко всему этому у меня начались кошмары. Стоило мне закрыть глаза – и я снова горела.
Две недели прошло после аварии, а я все еще с трудом оставалась в сознании, и, чтобы описать мою жизнь, хватило бы нескольких слов. Ни одно лекарство не могло полностью убрать боль, и никакой голод не мог
