вскрикивает мальчик, едва оказавшись в комнате. На дальней кровати у окна, незаметной из коридора, сидит, пялясь в приставку, его одноклассник – одна щека толстяка выглядит ощутимо более пухлой, чем другая.
– Марк! – с не меньшим удивлением отзывается Федор. – Я-то думал, мне одному не повезло. Прики-инь, меня всю ночь сегодня рвало, и температу-у-ура, наверное, была 40! Может, даже 46! Но я смог выжить и утром меня положили в больницу…
– Понятно, – говорит Марк, усаживаясь на соседнюю койку. – Мне тоже этой ночью плохо стало.
Некоторое время мальчики молчат, а потом Федор, отложив приставку, интересуется: «Ну как, у Вугара появились новые игры?».
– Я к нему больше не хожу, – уклончиво отвечает мальчик.
– Почему? Поругались что ли?
– Он… м-мм… – Марк тянет время, обдумывая, что сказать, а потом все-таки неохотно произносит: – Он ко мне приставал. Пытался полапать.
– Да ла-адно! Серьезно?! – перебивает толстяк.
– Угу, – кивает мальчик и под пристальным взглядом Федьки торопливо добавляет. – Но я, конечно, сбежал! Еще ударить его пару раз успел и стойку в магазине сломал!
– Ну ты кру-у-той! – восторженно произносит Федор. – Я бы так не смог… Да что там – я даже от старшеклассника убежать не смог. Правда я особо и не пытался.
Марк ничего не отвечает на это, и Федька продолжает: «А ты, кстати, зна-а-ешь, я тут по те-е-лику видел, что по статистике большинство женщин, до которых домогались или кото-о-рых изнасиловали, об этом не сообщают в полицию, а просто молчат?» – и, почувствовав умность своего открытия, добавляет: «А изнасилованные мужчины, наверное, вообще никогда-а никому-у ничего-о не говорят».
– Наверное, – отвечает Марк.
В этот момент в палату закатывает тележку с едой упитанная медсестра со строгим пучком на голове.
– Ну что, мальчики, пора есть! – говорит женщина и ставит на тумбочку две тарелки с рисовой кашей и бутербродом.
– Спасибо, – одновременно произносят ребята вслед медсестре, ушедшей кормить других больных.
Федька сразу же с жадностью набрасывается на еду, а когда порция заканчивается, с завистью начинает поглядывать на соседа, который съел только половину. Марк замечает пристальное голодное внимание толстяка и спрашивает: «Будешь мой бутерброд? А то я что-то совсем не хочу есть».
– Давай! – не дослушав и не вдаваясь в детали, Федор выхватывает у него тарелку.
– Руки мои не съешь! – усмехнувшись, говорит Марк и отпивает компот, а толстяк, не переставая жевать, отвечает: «Прости. Я просто так есть хочу. А этим разве наешься? Во-от мама мне дома гораздо бо-о-льше готовит и вкуснее!».
– По тебе это видно! – не удержавшись, замечает Марк.
Но Федор, пропустив подкол мимо ушей, продолжает: «В общем, не люблю я больницы. Не ко-о-рмят совсем. Скукота. Делать нечего!».
– У меня дома еще хуже, – отвечает Марк.
– Да ла-адно?! – закончив
