комых, но возможна ли она без женщины? Она царит у домашнего очага, законодательствует в обществе и нередко держит в своих руках таинственные пружины, которыми приводятся в движете целые государства. Женщина везде. Лишенная прав, не имея законной возможности соперничать с мужчиною в наиболее существенных областях человеческой деятельности, она гордо поднимаешь голову над кропотливой возней своего тирана, и тот, кто считает себя её повелителем, покорно пресмыкается у ее ног, не замечая даже своего стыда и унижения. Разверните книгу прошлого, вспомните историю народов и царств. Где не играла она самовластной роли, эта униженная и оскорбленная, не обладавшая даже священнейшим из благ – свободою идти туда, куда влечет ее свободный ум? Мы знаем людей, которые не преклоняли гордой головы перед сильными мира, в то же время безропотно творя волю слабого создания, вся сила которого в его слабости. Самсон и Далила – не легенда, а символ. Это – олицетворение двух половин человеческого рода, из которых одна действует мощью своего физического существа, а другая мощью своего внутреннего обаяния. Не женщина ли украсила жизнь первого человека и не она ли отняла у него все, что составляло его силу, красу и величие? С самого начала бытия стала она около него, но не для того, чтобы быть его спутником, а чтобы властвовать над ним, подчинить его своему игу и увлечь в своем падении. И мужчина сам наложил на себя принесенные ею цепи и без спора уступил ей первородство, не получив взамен даже жалкой чашки чечевичной похлебки…
Не все разделяли это мнение. Вольтер готов был отдать двух жен тому, кто возьмешь у него третью, Конфуций прогнал свою жену, так как она мешала его занятиям. Говорят, что один философ древности три года не поднимал глаз, опасаясь, как бы они не остановились на женщине. Мусульманские мудрецы, опираясь на Коран и опыт, вынесенный из жизни, считают женщину низшим существом и советуют мужьям, желающим пользоваться семейным счастьем: «Если ты находишься в крайне затруднительном положении и не знаешь, что делать, собери друзей своих, угости их, изложи им все дело и поступи, как они тебе посоветуют. Если нет у тебя друзей, посоветуйся с первым встречным и исполни его совет. Но если около тебя нет ни друзей, ни мужчины, с которыми ты мог бы посоветоваться, тогда изложи обстоятельно все дело жене, попроси ее совета, выслушай терпеливо всё, что она тебе скажет, и сделай совершенно наоборот». И у нас во времена Домостроя – да и тогда ли только? – женщина считалась дополнительным существом, чем-то вроде домашней мебели. Ученые исследовали её мозг и нашли, что она самой природой предназначена к тому, чтобы играть подчиненную роль под властительной ферулою мужчины. Но может ли все это изменить общее положение? Женщина – все не только в положительном, но и в отрицательном смысле. Выйдите на улицу. Если навстречу идет пожилой господин с спокойным лицом и медлительными движениями, не говорите, что он богат, что у него прочное положение в обществе, что ему нечего волноваться, так как завтрашний день не принесет ему ни огорчений, ни забот. Нет, женщина создала ему спокойствие. Она навеяла на него думу о мирном бытии под мирными небесами. Если это не жена, то дочь, если не дочь, то подруга. Наоборот, если мужчина, которого вы встретили, растрепан, измят, развинчен, – о, смело поднимите указательный палец и воскликните: «Вот следы женского влияния.» Может быть, в жизни этого человека женщина никогда не играла роли, но в таком случае, «все», которое представляет собою женщина, и будет заключаться в отсутствии женского элемента.(Сколько погибло мужчин только потому, что на их жизненном пути не встретилось женщины, которая иногда любит, иногда ненавидит – это все равно, – но которая всегда придает жизни упругость, силу и движение! Благодаря ей, родились поэты, потому что разве слышали бы мы трели соловья, если бы недалеко от него не сидела на ветке другая птичка, для которой весь его восторг и песнопение? Прозаики-беллетристы, не создавали бы романов: где встретили бы они больше всего внимания, как не среди женщин, составляющих ядро в кругу почитателей его таланта? Есть писатели для детей, для юношества, для лиц известного сословия или класса, но нет писателей для женщин, потому что роман, написанный для женщин, написан для всех. А художники? Не одна ли только женская красота являлась для них путеводной звездой в океане чувств, с которыми они погружаются в бездонное море искусства? Можно смело сказать, что если бы не было женщины, не было бы поэзии, литературы, живописи, скульптуры, музыки, не было бы красок, звуков, слов, – ничего бы не было.
Можно было бы наполнить целые тома одними только восторженными отзывами и славословиями, которыми выдающиеся представители культуры наградили прекрасную половину человеческого рода. Гёте, который любил многих женщин и сам был любим ими, говорил: «Женщина – венец творения». Шиллер возвел поклонение женщине в особый культ, восклицая в минуты высокого душевного подъема: «Чтите женщин, они вплетают небесные розы в земную жизнь». Кальдерон ставил женщину необычайно высоко. «Женщина, – говорил он, – небо, но небо это так же далеко от мужчины, как. земля от небесного свода». Везде и повсюду выступает на первый план благоговейное отношение к женщине, везде ей курят фимиам и ставят жертвенники. Даже те, которые
