королем Хусейном и палестинцами единство арабов, он работал без отдыха, с большим нервным и физическим напряжением. Когда обстановка разрядилась и, казалось, все неприятности уже позади, у него возник повторный инфаркт миокарда, от которого Насер скоропостижно скончался. Эта трагедия не была для нас неожиданностью. Мы понимали, что напряженная, полная стрессов жизнь Насера не для больного с тяжелым атеросклерозом, перенесшего инфаркт миокарда. У нас в стране в таких случаях говорят: «сгорел». Президент Египта «сгорел» в политической борьбе.
Я так подробно описываю болезнь и смерть президента Насера потому, что это был первый случай моего непосредственного участия в сложной медико-политической ситуации, где сугубо медицинские проблемы тесно переплетались с решением политических вопросов. Поэтому он так остро был мною воспринят и так прочно отложился в моей памяти.
Потом такие ситуации бывали не раз. X. Бумедьен и В. Роше, А. Нетто[19] и Ю. Цеденбал, Л. Лонго и Б. Кармаль, Ле Зуан и У Тан, я уже не говорю о советских руководителях, были не просто больными, когда необходимо было решать вопросы диагностики и лечения, это были политические и государственные деятели, чего нельзя было не учитывать.
Нередко нам приходилось невольно вторгаться в сложные лабиринты политической интриги и политической борьбы. Так было в случае с В. Ульбрихтом, о котором я уже говорил. Так было в случае с В. Роше, когда недовольная его отстранением от руководства партией часть членов политбюро ФКП потребовала пригласить нас в Париж для консультации генерального секретаря. Было это, как и в случае с В. Ульбрихтом, накануне партийного съезда, на котором предполагалась смена руководства, – вместо Роше партию должен был возглавить Ж. Марше.
Мы, три советских академика медицины, – В. Х. Василенко, А. В. Снежневский[20] и я – оказались втянутыми в сложную атмосферу политической борьбы внутри политбюро ФКП накануне ее съезда. Столкнулись интересы двух существовавших в партии группировок – старой гвардии, сподвижников М. Тореза, которую возглавлял Ж. Дюкло, и группы относительно молодых политических деятелей во главе с Ж. Марше, требовавших изменения стратегии и тактики партии. Ж. Дюкло, который был моим пациентом в связи с перенесенным инфарктом миокарда, встретился со мной до консилиума и попросил не поддаваться напору некоторых членов политбюро и оставаться принципиальным до конца.
Я искренне симпатизировал Ж. Дюкло. В моих глазах он, с одной стороны, олицетворял истинного француза, а с другой – настоящего, а не «карьерного» коммуниста. Небольшого роста, коренастый, с возрастом пополневший, что никак не отражалось на его подвижности и темпераменте, он был типичным южанином. Его интересно было слушать, потому что он умел говорить. Юмора ему было не занимать. Когда его кандидатура была выдвинута в качестве кандидата в президенты Франции, мы с П. Лукомским, встретившись с ним в Москве, выражали
Нетто А. – в 1975–1979 гг. президент Анголы.
Снежневский А. В. – известный психиатр, академик АМН СССР, профессор. В 1961–1982 гг. директор Института психиатрии, в 1982 г. директор Всесоюзного центра психического здоровья АМН СССР.
