махнул он рукой. – Схожу за едой.
Паренек сбежал с холма, знакомым путем прошел по тропе к берегу, повернул налево, любуясь сверкающими на солнце камнями. Черные и серые, красные и полосатые, с искрящимися слюдяными вкраплениями и коричневые, с белой полупрозрачной поволокой…
Пыхтун замер, приглядываясь. Опустился на колени и вывернул из земли довольно крупный кусок кремня, отшлифованный волнами до зеркального блеска. Сглотнул от восторга, старательно пристроил его между обычными камнями, вывернул из-под ног другой булыжник, выпрямился, поднял его над находкой и бросил вниз. Послышался громкий треск, брызнули осколки, камень раскололся надвое – но главным было не это. Главное – в стороны от хрупкого кремня отлетело сразу несколько крупных кусков!
Пыхтун опустился на колени, собрал все осколки, которые заметил, внимательно рассмотрел. Отложил в сторону почти круглый, с острыми краями кусок, отколовшийся сбоку. Другой – продолговатый, но узкий – сунул под ногу, несколько мелких треугольных осколков сгреб в кучку, отодвинул. Снова взялся за круглый осколок, покрутил перед глазами, положил на небольшой камень, выпирающий из пляжа, нащупал другой, размером с кулак, примерился и стукнул в самый центр. По кремню в стороны зазмеились трещины, он распался на четыре осколка разной формы.
Пыхтун разочарованно вздохнул: хотел сделать один удобный нож, а получилось четыре неуклюжих скребка.
Далеко ему еще до мастерства Хромого Зубра! Тот первый попавшийся камень с берега подбирает и прямо у всех на глазах любой инструмент, что просят, делает. Хочешь – наконечник для копья, хочешь – нож для разделки туши. Хочешь – серп, хочешь – скребок. Ну да Хромой Зубр своим делом с незапамятных времен занимается, с тех пор, как ногу покалечил. А случилась сия беда еще до рождения Пыхтуна. Было время научиться. Мальчику же остается только надеяться на удачу да выбирать из осколков те, что могут пригодиться.
Паренек снова взялся за тяжелый булыжник, поднял над головой и со всего размаха опустил на все еще довольно крупный, обколотый только с края, кремень. Собрал то, что отвалилось, опять шарахнул по камню с высоты и вновь сел разбирать получившиеся осколки. После некоторого раздумья отложил к самому первому, длинному и тонкому обломку еще два продолговатых, потом долго крутил перед глазами увесистый кусок с тремя торчащими в стороны острыми гранями. Подобрал голыш и аккуратными мелкими постукиваниями сбил две из граней, примерил получившийся инструмент к руке. Кремень лежал в ладони плотно, кожу не резал. От большого пальца вниз, выпирая на три пальца дальше ногтей, шла слегка изогнутая острая кромка.
Оглядевшись, Пыхтун подошел к березке, наклонился и несколько раз ударил снизу вверх под самый комель. Острый камень с удивительной легкостью входил в дерево, прорубая и кору, и древесные волокна, оставляя не рваные лохмотья, а гладкий ровный срез. Два десятка ударов –
