тысяч лет назад
Тысячелетия прошли с тех пор.
Песок и пыль поглотили могущество древних.
Новые народы, полностью забыв свою историю,
придумали прошлое заново…
Запределье
Как киммеров на войну провожали
Так их жёны, матеря набежали
Эх, куда же, Кимаран, ты подался,
Что же в орде, Большой Пахан, не остался
Как бы мучились в степях мы бездельем,
Чтоб осталось от племён Запределья?
Предстоит сразиться нам с демонами
Облегчатся богачи карманами
Будем биться мы, друзья, со злым духом
Становитесь, сыновья, легче пуха.
Враг космический грядёт, инфернальный —
В нашей жизни поворот кардинальный
Видишь? Валят в степь гурьбой гоблы пеши
Человек пойдёт на бой рядом с лешим.
И варнаки нас найдут, станут станом,
Чашу мира разопьют хан с каганом.
Эй, смотри-ка, кто бежит – ретиарий!
То на помощь к нам спешит Цеясарий
Кто там машет нам во след? Мать циклопа.
За семьсот с полтиной лет до Потопа…
Пролог
Хорошо рассмотреть, с кем сражались окияны на выходе из ущелья, соединяющего Побережье и внешние степи, не удалось. И дело было даже не в том, что сражение кипело под сиянием Луны во мраке ночи, в свете мощных факелов, разожжённых, видимо, окиянами. Какая-то неведомая сила вдруг потащила астральное тело Ракша наверх, в небо, к этой самой Луне, сияющей мертвенно-бледным блеском.
Ракш попытался было сопротивляться, стремясь повернуть назад, к кишевшему воинами ущелью. Ему страшно хотелось понять, кто же напал на Побережье с севера: какие-либо неприсоединившиеся племена, другая армия артаков (а если это так, то откуда она взялась)? Или сюда явился кто-то неизвестный?
Но сила, тащившая невесомое тело Ракша к небу, оказалась непреодолимой. Ракш вынужденно смирился, прекратил волевую борьбу, поддался течению астральных потоков. Ущелье вскоре исчезло из виду, поверхность мира изогнулась, превратилась сначала в полукруг, затем в шар. И всюду зияла леденящая чувства пустота, сквозь которую пробивалось великое множество далёких огоньков. «Другие миры», – мелькнуло в сознании Ракша, летящем в сторону бледно-голубого круга, выраставшего в размерах всё быстрее и быстрее.
Ракш поразительно чётко осознавал, что летит сквозь необъятный Космос к миру, вращающемуся в пространстве вокруг его мира. Он чётко представлял и то, что плотное физическое тело его находится в пещерке для медитаций там, внизу. То есть, теперь уже вверху, поскольку мир, к которому он приближался с невероятной скоростью, уже превратился в необъятную твердь, распростёршуюся под ним, и Ракш падал на неё.
Он уже видел острые пики необычайно высоких и чётких в очертаниях гор с поразительно чёткими тенями под ними, множество круглых ям и дырок на каменистой поверхности. И ни единого кустика или травинки, ни малейших признаков какого-либо ручья или лужицы – безжизненная, безмолвная, страшная пустыня.
«Зачем я здесь?» – подумал Ракш. И тут же неведомо откуда получил ответ, который совершенно чуждым голосом прозвучал в его сознании. «Сейчас ты поймёшь! Сейчас ты всё поймёшь!» – нечто невидимое, но, вероятно, очень сильное и мудрое необычайно громко прошептало ему в астральные уши.
И в тот же миг Ракш увидел перед собой довольно широкую чёрную дыру на безжизненной и безмолвной каменистой поверхности нового мира, куда вырвавшееся из плотного тела сознание его прилетело впервые. Дыра была поразительно ровной, будто прежде чем её сотворить, некто невероятно огромный начертил на тверди гигантский круг. В сознание откуда-то пришло новое понятие – «кратер». Раньше Ракш никогда ничего не слышал о кратерах. Он ни малейшего представления не имел, где и каким образом они возникают, но знал уже при этом, что летит именно внутрь кратера, дыры, наблюдать которую не имел случая ни в одном из своих снов-полётов.
Он не успел толком разглядеть, что представляют собою стены тоннеля, через который с бешеной скоростью проносился. И вскоре очутился в каком-то хорошо освещённом гигантском зале, где увидел множество странных огоньков, снующих туда-сюда, странной формы деревья, кусты, заросли ещё чего-то непонятного и… если б в сей миг он забыл о том, что его плотное тело находится далеко отсюда, то решил бы, что у него от увиденного перехватило дыхание. То был не зал. То был поражающий воображение самого способного фантазёра город под твердью Луны!
«Смотри же! Смотри внимательно! Смотри и запоминай!» – завораживающий
