удивляет меня. Я тебя такой еще не видел. Ты всегда была чувствительной и дружелюбной, – заметил Даниэль.
Береника залилась краской.
– Я… я… да… Мне очень жаль. Я отреагировала слишком эмоционально. Просто получилось так, что для меня этот обед был очень важен, а я не увидела вас за столом, – залепетала она.
– Ну хорошо, Береника, – успокаивающе произнес Даниэль. – Я действительно очень удивился. Я и правда никогда не видел тебя такой. Тогда извинись перед Евой, и мы обо всем забудем.
– Я еще должна извиняться перед этой? – растерявшись, спросила Береника.
– Давай же, – вмешалась тетка Джоанна, которая теперь, очевидно, поняла, что зря вмешалась во всю эту историю.
– Мне очень жаль, что так вышло! – произнесла Береника вызывающим тоном, который свидетельствовал об обратном.
Ева не рискнула раздувать скандал и прошептала:
– Забудем об этом!
– Вот и хорошо. И все же было бы лучше, если бы вы, молодые люди, покинули комнату дамы. В этом доме принято обедать вместе со всеми в столовой, – заявила тетка Джоанна.
– Дорогая мама, здесь еда кажется вкуснее, если…
Ева как раз толкнула Адриана под ребра, чтобы тот не успел договорить провокационную фразу.
– Адриан, пожалуйста, пойдем! Не будем больше говорить об этом происшествии, но вы покинете эту комнату немедленно.
– Спокойной ночи, Ева, и подумай о завтрашнем дне, – шепнул ей Адриан на прощание.
– Я рад, что ты нам поможешь, – добавил Даниэль. Его щеки раскраснелись от восторга.
Береника, напротив, не могла скрыть, что сгорает от любопытства, но не решалась задать вопрос, который вертелся у нее на языке.
Ева с облегчением вздохнула, когда наконец осталась в комнате одна. Она не привыкла к подобным скандалам. Дома все происходило тихо. Все старались не беспокоить мать. Они с братом никогда не устраивали подобных словесных перепалок, как Береника с Адрианом. Да и зачем? Их мнения и цели совпадали: нужно было заботиться о родителях, беспокоиться о состоянии матери, о здоровье отца, у которого было много работы и забот о виноградниках. Он все это принимал слишком близко к сердцу, как однажды сказал врач.
Но и это еще далеко не все, что волновало девушку. Мысли об Адриане все больше и больше занимали ее. Ей нравилось, как он говорил, нравились его голос, зрелость мысли, темные волосы и взгляды, которые он бросал на нее, думая, что она этого не замечает… Но Ева ни в коем случае не хотела даже себе признаться в том, что уже давно знало ее сердце: она влюблена в Адриана Кларка! «Он просто симпатичный, приятный парень, – твердила Ева себе, – и больше ничего».
В тот момент, когда Ева напрасно пыталась убедить себя и обуздать свои чувства, дверь в ее комнату приоткрылась.
«Адриан!» – была первая мысль, и сердце забилось чаще, чуть не выпрыгнув из груди. Разочарование оказалось велико, когда она увидела мрачное лицо Береники.
– Рано радуешься, немецкая сестрица!
