лектуальной издательской системе Ridero
Я трусиха. Я большая и глупая трусиха. Уже полчаса я смотрю на этот белый лист и никак не могу решиться написать на нем первое слово. Первое слово, с которого начнется невероятная, самая запутанная история в моей жизни. За спиной нещадно барабанит дождь, а в голове моей пустынно и тихо. Так же тихо, как и в этой комнате с окнами в сад.
Я знаю – он волнуется не меньше. Ведь именно он заставил меня уединиться за этим столом, на время позабыв обо всем. Я даже приготовлю ужин, сказал он, а кто я такая, чтобы лишать человека возможности гордиться своим поступком?
Дождь разошелся не на шутку. В ту ночь тоже шел дождь, я помню. Он так же монотонно бил по каменному подоконнику и точно так же наполнял мое сердце какой-то скулящей тихой радостью. Я даже помню, какой день тогда был. Я не забыла об этом, даже спустя несколько лет. Пятое октября. Самый разгар осени, впервые за многие годы принесшей мне сочные и сладкие плоды. Именно в тот год я полюбила октябрь.
Наверное, он прав – нужно просто немножко постараться. Подумать. Вспомнить. А дальше все пойдет само собой. Это ведь как первое знакомство. Мимолетный взгляд встретившихся судеб, первый шаг навстречу, вкус имени на губах… Вот! С имени, пожалуй, я и начну!
Глава 1
Не знаю, кому первому в голову пришла идея назвать меня мужским именем – родителям, бабуле или кому-то из команды моих многочисленных дорогих родственников. На этот простой, в сущности, вопрос, заданный еще в сопливом детстве, бабушка почему-то отмалчивалась, тетушки с дядюшками разводили руками, а маму с папой спросить я так и не успела.
Я помню огромное множество Сашек и Саньков, которых я лупила во дворе только за то, что они не девчонки. Это я сейчас понимаю, что они были ни в чем не виноваты, а тогда… Тогда я приползала домой со стесанными коленками и подбитыми глазами, в синяках, но гордая и несломленная. Смирилась с судьбой я гораздо позже, уже во времена непростого подросткового возраста, и причиной тому была прекрасная десятиклассница Александра, которой я восхищалась необыкновенно! Именно ее уверенная подача себя и определила мои дальнейшие взаимоотношения с моим именем; эта девица, кстати, поспособствовала и тому, что во мне начали проклевываться и созревать совсем другие комплексы. Саша была длинноногая и стройная, как Захарова в «Криминальном таланте» – кстати, тоже Александра! – а я толстенькая и щекастая, как лягушка. К сожалению, царевны из меня так и не получилось, то ли стрелы волшебные не долетали, то ли принцы не удосуживались заглядывать в наш провинциальный край, то ли еще какая-то ерунда… И в конце концов я просто плюнула на свою неказистую внешность и начала вовсю наслаждаться жизнью. Благо мой легкий характер позволял это делать с лихвой.
К тому времени, когда со мной начали происходить сногсшибательные события, возраст мой плавно подрулил к отметке 30 и покатил дальше, оставив зарубку на переносице – чтобы не расслаблялась! – и стойкую уверенность в том, что жизнь, вообще-то, только начинается. А как еще может чувствовать себя человек, имеющий полную невероятных идей голову, не в меру болтливый язык, курносый нос, склонный лезть во все мыслимые и немыслимые дыры, и несгибаемый оптимизм?
Кроме беззаботного характера, в моем жизненном багаже имелось еще и музыкальное образование, которое успела дать мне моя бабуля, служившая в свое время арфисткой в оперном театре. Именно она вдолбила в мою взбалмошную голову, что каждая уважающая себя барышня в жизни должна научиться делать три вещи: изящно танцевать, виртуозно играть на каком-нибудь музыкальном инструменте и ежедневно поражать кулинарными изысками своего избранника. Вальсировать я научилась еще в детском саду, фортепиано терзала своими пухлыми пальцами ежедневно (кроме воскресенья, которое моя бабуля милостиво оставила мне для уборки комнаты), а вот кулинарная моя история никак не складывалась. Нет, готовила я превосходно, стряпню мою обожали все мои родные со мной во главе, а с мужем не повезло. То ли моя аппетитная фигура не устраивала избирательных мужчин, то ли они не могли разглядеть мои прекрасные глаза за толстыми линзами очков, но факт остается фактом: в тридцать лет в моем окружении толкались лишь многочисленные родственники, лохматый пес Гошка (преданный ценитель хозяйкиных котлет) и подруга Ксения, счастливая обладательница двух отпрысков мужского пола и одного восхитительного мужа Роберта. Именно моя любимая подружка, год назад вытащив меня из музыкальной библиотеки, где я работала в архиве, устроила к себе в редакцию.
– Шурка, ну какие, на фиг, пыльные полки с твоим характером? – сказала она однажды, увидев мои осоловелые глаза после очередного рабочего дня. – Скука же невероятная!
– Не скажи, Сенька, – вытаращила я уставшие глаза на подругу и поморгала быстро-быстро. – Моя работа жутко интересная!
– Надеешься откопать в старых нотах неизвестные произведения Чайковского?
– А хоть бы и так! – неуверенно
