что сами вагоны были телячьими с тремя ярусами коек. Не представляешь, какая там организовалась теснота. Погрузились, после чего пришел откуда-то из-под Вязьмы поезд, прицепил вагоны и поехал. Следующая бомбежка произошла в Туле, потом мы снова двинулись в путь. Ехали голодными, случались долгие остановки, ждали прохода других эшелонов. Тогда мы, оборвыши, подходили к соседним вагонам и просили кусок хлеба, который в первую очередь отдавали матерям в нашем составе, у которых были маленькие дети, и что-то сами ели. Жили подаянием. Нас довезли до города Сызрань Куйбышевской области, где в первый раз покормили. Высадились же мы в Челябинской области, очутились в селе Петухово Каслинского района. Из Ярцево сюда прибыло и ютилось три семьи, в том числе и я с братьями и сестрами. Работали в колхозе, я устроился в кузню молотобойцем, мне было семнадцать лет. Потом в сентябре 1941 года председатель колхоза нас, откровенно говоря, пожалел – уже холодно стало, и он нам сказал, что мы, не имевшие нормальной теплой одежды, непременно замерзнем. Он где-то газету нашел и вычитал, что таких беженцев, как мы, принимает Киргизская ССР. Выдал «литер» на поезд, и мы попали в г. Фрунзе. Приехали, нашли пересыльный пункт, где принимают беженцев. Здесь нас обо всем расспросили, взяли документы из того колхоза, откуда мы приехали. Оттуда послали в город Кант Фрунзенской области, после чего направили в поселок Быстровка, неподалеку от которого строили железную дорогу. Мы очутились в распоряжении руководства местного колхоза. Начали свое житье-бытье в эвакуации. Я работал на строительстве железнодорожных путей, меньший брат учился в школе, другой брат, Петро, на год старше меня, ушел в конце 1941 года в армию, а меня забрали в начале 1942 года. И отправили во Владивосток. Я был определен в Тихоокеанский флот, окончил морскую школу и получил специальность «рулевой-сигнальщик». Дальше пошла служба, нас сформировали и отвезли на Каспийское море. Был я немножко под Сталинградом, служил на тральщике, мы тралили морские мины, которые немцы в период своего наступления бросили в Волгу.
Шел 1943 год. Когда в феврале армия Паулюса под Сталинградом капитулировала, то я прочитал в газете о том, что в Каспийской флотилии организовывался отряд, предназначенный для пополнения 393 отдельного батальона морской пехоты. Я, как комсомолец и молодой патриот, написал командиру своего корабля заявление о том, что прошу добровольно зачислить меня в этот отряд. Капитан тральщика мне и говорит: «Не будь героем, ты стоишь в рубке, дождь бьет по крыше, а на передовой день и ночь будешь под открытым небом и под пулями находиться». Но я уперся, и все. Списали меня с корабля, так что стал я морским пехотинцем. Зачислили меня снайпером-наблюдателем, потому как метко стрелял. Был вооружен пятизарядной снайперской винтовкой Мосина с оптикой.
Мы начали походным строем двигаться по направлению на Новороссийск, Геленджик, Анапу и встали на Таманском полуострове. Здесь всех зачислили в 393 отдельный батальон морской пехоты, и мы начали готовиться к морскому десанту. Все время тренировались на мотоботах,
