полосатые жерди для препятствий.
В день турнира Сашка распахнула глаза в приступе паники: проспала! Но на часах было только полшестого. Поворочавшись без сна, она прошлепала в ванную и залезла под горячий душ, а затем резко включила ледяную воду. В тело тут же словно впилась тысяча иголок – завизжав, она выскочила и наскоро растерлась жестким полотенцем, стуча зубами от холода. На ходу сделав пару глотков обжигающего кофе, Сашка схватила портплед с экипировкой и побежала в метро. Жаль, что у мамы утренняя репетиция в цирке, и она не сможет присутствовать на турнире.
Субботнее утро еще только-только занималось, и в метро было непривычно безлюдно, так что Сашка даже провалилась в дрему, чудом угадав нужную станцию и успев выскочить за мгновение до того, как двери вагона захлопнутся. В тряском маршрутном такси остатки сна разлетелись как осколки разбитого зеркала.
Волнительное ощущение праздника возникло сразу же, как только за поворотом показалась высокая кованая ограда с гербом конного клуба. По периметру поля развевались разноцветные полотнища флагов, из динамиков разносилась бравурная музыка, комментатор со смаком перечислял регалии самых именитых участников соревнований. И хотя до начала заезда оставалось около часа, самые предусмотрительные зрители уже занимали места на трибунах, то и дело с опаской поглядывая на небо, по которому неслись легкие облачка – как известно, настроение питерской погоды меняется стремительно, так что если вам она не по нраву, просто переждите пять минут – и она изменится.
Переодевшись, Сашка пошла к конюшне. На лужайке уже собрались девчонки.
– Ой, я так волнуюсь, так волнуюсь, даже руки дрожат, – закатывая глаза, ломала пальцы Маринка.
Кира была тут же – в самом центре гудящего кружка; нетерпеливо похлопывала хлыстиком по голенищу высоких сапог. Заметив Сашку, девчонки смолкли как по команде и стали разглядывать ее во все глаза. Обычно она приходила на занятия в поношенном, с чужого плеча, рединготе и выцветших рейтузах, а расчищать денники и вовсе отправлялась в засаленной фуфайке и растоптанных сапожищах. Сашка кожей ощутила высокомерный взгляд Киры и ускорила шаг.
– Смотри-ка, мышка-замухрышка приоделась. И не узнать… Даже на человека стала похожа, – зло процедила Кира.
Сашка слышала, как девочки прыснули, но решила не подавать виду – глупо было надеяться, что новый редингот станет пропуском в круг избранных. Да и так ли ей на самом деле хотелось быть в числе подружек Киры, слушать ее бесконечное хвастовство и ахать над каждым сломанным ногтем? Сашка улыбнулась и расправила плечи: уж лучше быть одной, чем в жалких подпевалах у самовлюбленной стервы.
Она вошла на конюшню, поздоровалась с конюхами. Айрат, как и все, по случаю турнира облачился в нарядный камзол, который сидел на нем нелепо, как манишка на цирковой обезьянке. Вдобавок
