тогда свет? Альберт внимательно огляделся, стараясь понять, что происходит, однако вокруг была только темень.
– Заработался… – опасливо шепнул он под нос. – Всё, решено: завтра же улетаю в Ялту на море. Нужно срочно приводить себя в порядок, а то так и до инсульта недалеко.
Он вернулся к дивану и в третий раз натянул на себя плед.
«Вот только бы дотянуть до завтра, – думал он, – сегодня чрезвычайно важный день. Надо всё успеть, и со спокойной совестью лететь на заслуженный отдых».
Глаза его мерно слипались, погружая тело в далёкий горячий песок. Вот уже ясное, безоблачное небо матовой лазурью распростёрло над ним свой плед, так схожий с тем, что покрывал сейчас его уставшее мужское тело. До слуха доносится далёкий плеск воды и задорный женский смех. Альберт лежит на жёлтом песке и утопает взглядом в бесконечно глубоком летнем небе. Где-то там высоко летит крохотный самолётик, оставляя на ровной небесной поверхности свой пушистый шлейф. Он делает дугу по линии эклиптики и врезается в яркое-яркое, ослепляющее солнце…
– Да что же это такое! Я так никогда не усну! – Альберт раздражённо сбрасывает плед на пол. Глаза его яростно сверлят тёмный потолок. Почему же во сне нет такой же темени? Откуда этот чёртов свет?!
Шеф разворачивается на живот и утыкается лицом в подушку. Вот теперь – темнота – захочешь, не проснёшься!
«Мне надо поспать! Сегодня важный день, и я должен быть свежим, как огурчик! Я ведь знаю, что если я сейчас не высплюсь, то к моменту встречи буду чрезвычайно дурно себя ощущать! От этого зависит судьба моих компаний!»
И вроде бы услышал бог Альбертовы молитвы, и новая сонная пелена плавной волной любовно накатилась на его сознание, унося прочь все мысли и переживания бессонной трудовой ночи. Спи, спи мой дорогой сынок, скоро вставать, ведь, когда наступит завтра, ты проснёшься…
– Нет, папуля, – сквозь сон отвечал Альберт, – у меня сегодня важная встреча. Мне сегодня надо быть в форме. Разбуди меня через пару часиков, пожалуйста. А завтра… Завтра я буду уже далеко отсюда, купаться в расслабляющих морских волнах…
Где-то за окном неистовым рёвом двигателей бурлила неугомонная человеческая активность, но стёкла офиса на тридцатом этаже не пропускали ни звука, и плотно задёрнутые оконные шторы тщательно следили за тем, чтобы ни один, даже самый проворный, солнечный лучик не проскользнул в тёмную комнату. Спёртый воздух напряжённо замер в пространстве, стараясь не потревожить своим движением драгоценный Альбертов сон. И только мерное тиканье часов не желало становиться тише: ведь оно здесь – единственный настоящий начальник – господин, расчерчивающий своими остроконечными стрелками плановую человеческую жизнь, вписывая её в чётко отведённые матричные границы земного мироздания. Но Альберта это нисколько не смущало – пусть себе тикают на здоровье,
