под нос. Я расслышал: «Комаришка… злишка… над ушком… хлоп!»
Стишки такие: «Комаришка, зудка, злишка, не иметь тебе детишек, не пищать во тьме над ушком, кровушки не пить из душки, хлоп!» Откуда? Ну как же. Лидка Тёмке или Димке или обоим сразу пела, когда те ныли, что заедают комары и всё от них чешется. Просто смешные стишки. Но почему мне кажется…
Я тёр лоб, пытался поймать вёрткую, как комариха, мысль, но та не давалась.
– Что, ещё пристают? – спросила Лидка.
– Нет, – рассеянно ответил я, косясь на штырь, оставшийся от последнего в барбарисовой аллее фонаря. – Просто показалось. Дежавю.
– Это точно, что дежавю. Пойдём.
Она потащила меня прочь; вскоре нам пришлось сойти с аллеи, потому что кусты сначала превратили её в тропку, а после и вовсе задушили в объятиях.
– Лидка, мы там не пройдём, – напомнил я. – Ворота заварены.
– А, да. Совсем забыла. Это всё ты с твоими рассказами. Мне показалось… Как здорово, что ты меня сюда привёл! Видишь, не было ничего страшного.
«Это потому что тут и раньше не было особенно страшного. Самое нестрашное место. Раздор – чепуха, мелочи. А развалины здесь, потому что всё вообще развалилось, а не один санаторий. Почему развалилось? Не только из-за раздоров. Врать себе не надо было, вот почему».
– Ничего страшного, – говорила Лидка. – Ничего, что нет больше калитки, если нет и забора. Всё к лучшему. Ох, как мне хорошо!
О себе я такого сказать не мог. Стал накрапывать дождь, не зря днём лезла туча. Зябко. Река тянулась к лесу туманными щупальцами.
– Хорошо мне! – радовалась Лидка, ловя на ладонь дождевые капли. – Как будто в себя пришла после обморока. Теперь бы поесть.
– Хорошо, что хорошо, – буркнул я, ускорив шаг. – Но хорошо бы в магазин успеть.
«Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Трава на лугу мокрая, хорошо хоть выкошена».
– Да ладно тебе, есть же что поесть, я взяла, на вечер хватит и даже на утро.
– Хорошо бы плащи прикупить одноразовые. Дождь. А я-то хотел окунуться перед ужином. Обидно.
Я брюзжал, что вот ведь гадство какое, не было в прогнозе осадков. Лидка не обращала внимания, выглядела счастливой, вдыхая морось.
«Ей-то что. Плавать, как и всегда, не собирается. Тоже мне гидробиолог, одни бассейны на уме и аквариумы».
Упрёка Лидка не заслужила, не её вина, что гидробиологу, кандидату наук между прочим, приходится зарабатывать на жизнь, устраивая пруды, бассейны и аквариумы для тех, у кого есть деньги на подобную блажь. Самому мне грех жаловаться, в жизни бы не встретил жену, когда б её хобби не вошло в моду и не стало профессией.
Знакомые строители, с которыми в конце прошлого века общался в качестве технадзора и представителя заказчика, позвали меня однажды составить заключение для одного клиента – жирного (по определению моих знакомых). Неофициально пригласили, разумеется, просто как человека, о котором точно знали, что если скажу
