доверяя преувеличенным донесениям, он даже думал, что Меттерних и его повелитель бесповоротно перешли на сторону Наполеона и просили только разрешения изменить европейскому делу. Через тайных посредников он приказал сообщить это в Петербурге и настойчиво советовал быть благоразумными.[147] Сверх того, во многих местах Германии, рядом с упорной ненавистью к Франции, нетрудно было заметить течение, неблагоприятное России. Причиной тому был запретительный указ. Закрытием ввоза товаров в Россию по суше эта суровая мера вредила не одной только Франции. Она нанесла существенный вред немецким торговле и промышленности, терявшим один из главных рынков. В промышленных странах, например, в Саксонии, этот экономический разрыв был встречен с негодованием. Он вызвал жалобы и жестокие упреки и навлек на царя своего рода непопулярность.[148] Александр видел, как со всех сторон поднимались и заграждали ему путь непредвиденные преграды.
Под впечатлением этих обрушившихся на него со всех сторон разочарований Александр наложил запрет на свои планы и отступил. За порывистым стремлением к нападению наступил период колебаний и сомнений. Не отказываясь вполне от своего плана, он приостановил его выполнение с тем, чтобы вернуться к нему при лучших условиях. Его письма Чарторижскому прекратились. Вернее сказать, сделались более редкими. Князю было сообщено, чтобы он не рассчитывал на скорое начало военных действий. “Я должен был, – писал ему позднее Александр, – покориться необходимости быть простым зрителем грядущих событий и не вызывать моими поступками войны, значение и опасности которой я вполне понимаю”.[149] Далее в том же письме он писал, что не отказался ни от занимающих его планов, “ни от решимости осуществить их, когда обстоятельства будут тому благоприятствовать”.[150] Военные приготовления не были отменены. Армия продолжала развертываться в боевом порядке. Не нанося удара, Россия осталась с поднятой рукой и замерла в этом положении.
Собрав войска, Александр приобрел ту выгоду, что оградил себя от нечаянного нападения в случае, если бы у Наполеона явилось желание выполнить план, о котором он сам мечтал. По его мнению, сделанные приготовления к войне, дойдя до сведения императора, должны были удержать того от попыток к рискованному нападению. Невольно возникает вопрос, отчего царь не использовал создавшегося положения и не доставил России тогда же известной выгоды, большей свободы действий? Разве не мог Александр под охраной своих войск, занявших на границе крепкое положение, осуществить одну из своих излюбленных идей, т. е. настежь открыть свои гавани британским кораблям. Иначе говоря, их предметам ввоза и открыто заявить о своем нежелании принимать дальнейшее участие в борьбе между Францией и Англией? По некоторым данным видно, что у него было такое поползновение и что он помышлял, не заводя войны, отделаться от остатков союза.
Martens, VII. 15.
Бюллетень полиции от 18 июня 1811 г. содержит следующую выдержку из германской переписки: “Саксонские фабриканты вынуждены уволить сразу сотни рабочих. Постройки, в которых устроены фабрики, будут превращены в богадельни для бедных и будут содержаться за счет государства, или же в смирительные дома для несчастных, которых нужда сделала ворами. Саксонцы могли бы сделаться соперниками английских фабрикантов, но эта надежда исчезла, и мы не станем на ноги, пока русский указ, запрещающий ввоз товаров иностранных фабрик, не будет отменен”.
1 апреля 1812 г., Memoires et Correspondance de Czartoryski;II; 279.
Id., 280.
