– отца Халила Исфандияри, выходца из бахтиарского племени, посла Ирана в Германии, и немецкой матери Евы Карл.
Шах был разведен, наследника-сына у него не было, и единственная дочь Шахназ, от первого брака с египетской принцессой Фавзийей, не могла по закону претендовать на иранский престол… Одним словом, все его надежды были связаны с этой, изумительной красоты девушкой, которая должна была продлить род Пехлеви еще на долгие тысячелетия шахского правления в Иране. Во всяком случае, так предполагал молодой иранский монарх.
Была назначена дата долгожданного дня бракосочетания – 27 декабря 1950 года. Но невеста почувствовала недомогание, и свадьбу пришлось отложить до февраля. Позже Мухаммед расценит это как дурной знак, предостережение свыше, что этому браку не суждено оказаться счастливым.
Прекрасная Сорая не смогла продолжить род Пехлеви. Неспособность к деторождению стала главной причиной их развода. Шах предпримет этот трудный для него шаг с чувством полной горечи…
Однако это произойдет через семь лет, а пока окрыленный любовью монарх готовился к своей второй в жизни свадьбе, получая поздравления и дорогие презенты со всех уголков мира. Ближайшие северные соседи шаха не остались в стороне от столь торжественного события: был приготовлен воистину большевистский подарок – столовый набор, украшенный черными бриллиантами. Все было передано в посольство СССР в Тегеране, с поручением Ивану Садчикову передать новобрачным самые теплые пожелания генералиссимуса Сталина и всего советского народа.
Встреча была назначена в шахском дворце Саадабад. Посла, как полагается в таких случаях, должен был сопровождать его помощник Рустам Керими, который, помимо сопровождения по дипломатическому этикету, выполнял функции переводчика советского посла.
Всякий раз при встрече с шахом Рустаму стоило больших усилий подавлять в себе внутреннюю дрожь, вызванную гневом и злобой по отношению к этому человеку. «Дипломат должен улыбаться» – твердил сам себе Керими, и ему приходилось «скалить зубы» перед этим самонадеянным павлином, страдающим патологической формой нарциссизма и мегаломании. Перед этим монстром, потопившим в крови тысячи невинных детей и женщин, земляков Рустама!..
Благо, их встречи были короткими, и шах особо не удостаивал Керими своим вниманием. Он относился к нему как к техническому персоналу, в функции которого входило доводить до сведения иранского монарха позицию советского правительства. До Мохаммеда доходили слухи, что когда-то его сестра Ашраф благоволила к этому советскому дипломату с благородными чертами и манерами, выходцу из богатой азербайджанской семьи, проживавшей до 1921 года в Персии. Но сей факт лишь усугублял отношение шаха к Рустаму. Были даже попытки объявить Керими персоной нон-грата в Иране, но МИД СССР, учитывая заслуги Керими на ближневосточном направлении, делало все возможное, чтобы не допустить выдворения ценного дипломата за пределы
