ые лучи солнца, но они не приносили тепла, лишь подчеркивали убогость окружающего мира.
Изредка мимо проезжали машины, оставляя за собой шлейф выхлопных газов и отблески фар. Пешеходы, закутанные в теплые куртки и шарфы, спешили на работу, не замечая его. Он был для них невидимкой, призраком, обитающим в тени благополучной жизни.
Вчера он пытался попросить милостыню у входа в супермаркет, но охранник прогнал его, как назойливую муху. Сказал, что он отпугивает покупателей. Виктор не спорил. Он знал свое место.
В воображении всплыло лицо дочери – Анечки. Светлые кудряшки, лучистые голубые глаза, вечная улыбка. Ей сейчас, наверное, десять лет. Он пропустил все ее дни рождения после того, как… после того, как все рухнуло. Виктор почувствовал острую боль в груди.
“Анечка…” – прошептал он, и его голос утонул в утреннем шуме города. Он попытался встать, но острая боль пронзила его поясницу.
– Проклятье… – прошипел он сквозь зубы, ухватившись за стену. Каждый шаг давался с трудом. Ноги онемели от холода, а спина горела огнем.
Он медленно поплелся в сторону ближайшего кафе. Знал, что там, в мусорном контейнере, иногда можно найти остатки еды. Не деликатесы, конечно, но хоть что-то, чтобы утолить мучительное чувство голода.
– Эй, ты! – услышал он грубый окрик.
Виктор остановился и обернулся. К нему приближался мужчина в форме охранника. Лицо его было перекошено от презрения.
– Что тебе здесь нужно? – спросил охранник, остановившись в нескольких шагах от Виктора.
– Я… я ищу еду… – пробормотал Виктор, опустив глаза.
– Вали отсюда! Здесь не помойка. Иди, работай, если хочешь есть! – рявкнул охранник.
– У меня нет работы… – попытался объяснить Виктор.
– А у меня нет желания тебя слушать! Проваливай, пока я не вызвал полицию! – отрезал охранник и сделал шаг вперед.
Виктор отступил. Он не хотел проблем. Ему просто нужна была еда.
– Хорошо… я ухожу… – прошептал он и побрел прочь, чувствуя спиной злобный взгляд охранника.
Он шел, куда глаза глядят, не обращая внимания на холод и голод. В голове стучала только одна мысль: “Анечка… где ты сейчас?”
Внезапно он услышал чей-то голос.
– Эй, дядя! – крикнул мальчишка лет двенадцати, стоящий на другом тротуаре.
Виктор остановился и посмотрел на него. Мальчик держал в руках недоеденный бутерброд.
– Держи, – сказал мальчик и перебросил бутерброд через дорогу.
Бутерброд упал к ногам Виктора. Он поднял его и посмотрел на мальчика. Тот улыбался.
– Спасибо, – прошептал Виктор, чувствуя, как к горлу подступает комок.
– Не за что, – ответил мальчик и побежал дальше.
Виктор долго смотрел ему вслед. Этот маленький жест доброты согрел его душу. Он развернул бутерброд и жадно откусил кусок. Вкус был не очень, но для него это было настоящее пиршество.
Закончив с бутербродом, Виктор побрёл дальше. Он вспомнил старого знакомого, бомжа по прозвищу Костыль. Костыль всегда знал, где можно найти горячую еду, или хотя бы просто переждать самые лютые морозы. Он обычно обретался на железнодорожной станции. Виктор направился туда.
Дорога казалась бесконечной. Ноги отказывались идти, а тело трясло от холода. Он несколько раз останавливался, чтобы передохнуть, прислонившись к стенам домов. Наконец, он увидел здание вокзала.
Внутри было тепло и шумно. Люди спешили, тащили чемоданы, прощались и встречали друг друга. Виктор почувствовал себя чужим в этом мире движения и суеты. Он присел в углу зала ожидания и стал ждать Костыля.
Ждать пришлось долго. Виктор уже начал засыпать, когда почувствовал, как кто-то толкает его в плечо.
– Эй, старина! Ты чего здесь разлегся? – услышал он знакомый голос.
Виктор открыл глаза и увидел Костыля. Он был, как всегда, одет в грязную, рваную одежду, но глаза его светились добротой.
– Костыль! – обрадовался Виктор. – Как я рад тебя видеть!
– И я рад, что ты живой, – ответил Костыль. – Что случилось? Ты совсем плох выглядишь.
– Замерз я, Костыль, – признался Виктор. – И голодный.
– Ну, это мы поправим, – сказал Костыль. – Пошли со мной. Я знаю одно место, где можно поесть горячей каши.
– Правда? – обрадовался Виктор. – Спасибо тебе, Костыль!
– Не за что, старина, – ответил Костыль. – Мы же с тобой одной крови.
Костыль помог Виктору
