ни Богом, ни духом. Сын Богини Живы, давно забытый Ледон, из-за тёмного цвета глаз и волос, ему пророчили стать жрецом тьмы и по сему повергли, младенцем, в пучины безликой Бездны, но и там он сумел явить себя в светлом облике. Он хранил Мир Тал, основу всего живого этого края, его семя несли миллионы соцветий древ и растений, животных и обитателей Срединения. Являя собой единую систему, отвергнутый сын Живы, породил свет, а не тьму, но Древняя Мать была непреклонна и не вернула сына назад, чему Ледон был несказанно рад, ибо его судьба и судьба Тала были переплетены сотнями животворных нитей и ниточек Бытия. Лишь появившись в этом Мире, спутники сразу привлекли внимания Ледона, он видел их чистые души и поэтому решил за ними понаблюдать. Он бы и грибоцвету Самуи не позволил одолеть влахов, но они смогли одолеть его без помощи Ледона, а уж видя исход отчаянной битвы с хищником, зауважал их, (особо юную отважную деву) и не мог позволить влахам погибнуть от зубов чуждых зверей.
– Вы гляньте на это чудо-юдо, – улыбаясь, молвил Зар, – то ли поросята научились рыть норы, да летать, то ли мы попали в дивный сон наяву.
– Какие забавные хрюшеньки! – заливаясь внутренним смехом, но сдерживаясь, воскликнула Илия.
Два чёрно-бурых поросёнка, с удлинёнными пяточками, видимо решили прорыть Мир Тал насквозь, разгребая с лихой скоростью причудливыми копытцами-плошками и мордашкой, чёрную, как смоль, землю. Вырытая яма достигала глубины, которая легко могла скрыть ребёнка лет пяти, да и ширина была не меньше. Удивительно, но путники их абсолютно не пугали, здесь редко кто бывал, и любым гостям они были только рады, прервав своё занятие, таинственные животные устремили свои златые глазки на троих зачарованных странников. Тот, кто был немного больше других, хрюкнул и поднялся на небольших крыльях, воспарив на уровень очей влахов. Он желал новых знакомств, и три новых пары глаз пленяли его своим внутренним светом. Крылатый хрюндель облетел вокруг путников, сначала в одну сторону, а затем в другую, ни видя особой опасности, заворчал-захрюкал, видимо подав сигнал остальным, и две хрюшки присоединились к нему, вальсирую поодаль от вырытой ямы, над головами избранников небес.
– Привет, малыши, – молвил Светозорь и почесал за ушком у старшей свинки, та сладостно заурчала и лизнула фиолетово-розовым, довольно длинным язычком его руку, вызвав смех всей троицы друзей.
– Покушайте красавицы или красавцы?! – Илия, развязав котомку, положила хлеб и вяленое мясо на примятую траву, все три зверушки понюхав, с удовольствием отведали предлагаемое лакомство, хрустя и нежно чавкая.
– А ну, не трогайте моих хрютиков, они мои друзья! – прокричал кто-то слева от избранников, но оглянувшись они никого не заметили.
– Это кто говорит-то? Покажись! – прикрикнул, насторожившись, Зар.
– Покажись им, вот всегда так, коли размером не вышел, так обижать можно, – недовольно проворчал голос.
– Прости нас, гостей, мы не хотели тебя обижать и уж тем более твоих малышей
