готовность заплакать, но он сдержался.
– Я уронил его случайно… глобус. Честное слово. А он сказал, что я… – он опустил глаза, но тут же поднял их, – что я порчу воздух. Все засмеялись. Но это неправда.
(Школьник наклонился, чтобы поднять и поставить на место случайно опрокинутый им глобус. Именно в этот момент в его голову врезался металлический голос учителя географии.
– Ты знаешь, что ты сейчас уронил, мистер пуп земли?
– Я не нарочно.
Учитель подошёл к мальчику, двумя пальцами взял его за рукав и повернул к классу.
– Как ты думаешь – если ты, конечно, изволишь напрячь свои мозги, – найдёшь ты себя там? – он ткнул пальцем в глобус. – Пусть через лупу. Пусть под микроскопом. Найдёшь ты себя там? Я думаю, ты не способен ни на что иное, как только втихомолку портить воздух. Но планета, к счастью, это переживёт.)
– Ты был бы прав, если бы убил его, – спокойно и уверенно сказал художник. – Если бы разработал план и убил его.
Мальчик не ожидал услышать такое – глаза его выразили изумление. Художник продолжал:
– А я был бы прав, если бы помог тебе убить его. Увы, всех гадов не переубиваешь. Я предпочёл уйти в свой мир. А ещё лучше – найти другую страну. Страну, где не в почёте предатели детства, где душа не проникается ненавистью и не жаждет мести.
– Чепуха! – не сдержался мальчик: такой поворот был ему не по душе, он не ждал услышать такую чепуху от человека, который начинал нравиться ему.
– Что чепуха?
– Насчёт страны.
– Это была бы полная чушь, если бы тебе сказал это твой учитель. Потому что он несведущ. Прошу тебя: впредь не путай меня с ним. Страна такая есть, и когда-нибудь я расскажу тебе о ней. А если тебе нечего будет терять здесь, мы переберёмся в эту страну. И там мы будем жить по своим часам, – лицо художника изменилось, будто взору его открылась на мгновения эта неведомая страна.
– Что? – не понял мальчик про часы.
Глаза художника вернулись.
– Хочешь ещё чаю?
– Нет, мне пора: мама скоро с работы придёт.
Ещё двадцатью годами ранее.
– Феликс!
Феликс сидел за столом и рисовал. Он продолжал рисовать, когда его мать обратилась к нему. Она только что пришла домой и хотела что-то сообщить сыну.
– Феликс! Ты слышишь меня? Оторвись, пожалуйста, от своих занятий. Я была в студии Дезмонда Бардика и говорила с ним о тебе.
Феликс нехотя отложил карандаш и повернулся к матери.
– Прежде чем решить, примет ли он тебя на обучение, ему надо посмотреть твои рисунки. Он просил принести несколько работ завтра. Выбери, какие ты хочешь показать, и мы с тобой отнесём их ему.
– Никакие, – сказал Феликс.
– Что?! – удивилась мать.
– Я не хочу показывать никакие.
– Но учиться на художника ты хочешь?
– Не
