Дороди подала ему оставшийся кусок пирога.
– Спасибо. Сел за стол – не говори, что сыт…
На глазах Дороди проступила грусть. Она поспешила промокнуть её платочком.
– Чудесный яблочно-морковный пирог. Мой любимый. Из жара взят в срок, и пропорция верная. Спасибо, Дороди.
Малам покопался в кармане плаща, что-то извлёк оттуда и, взяв руку Фэлэфи, вложил в неё это – у девочки ёкнуло сердце. Он тихонько сказал:
– Нашёл по дороге в Дорлиф. Но вещица предназначена тебе. Я это сразу понял, как только увидел тебя.
Фэлэфи невольно припомнила странные видения в черноте подвала…
– Сотовал, останься здесь. Будь стражем и поддерживай огонь. Скоро на помощь дорлифянам придут наши, Вентеар отправился за ними, – сказал юному лесовику Латиард. – Товнар, нам пора в путь. Надо разжечь оставшиеся костры и искать людей. Лутул, ты с нами?
– Я возьму с собой ферлингов. Они вытащили из-под завала меня – спасут ещё кого-нибудь.
– Хорошо. Чем больше смышлёных помощников, тем лучше.
– Меня не забудьте, – поднялся с места Руптатпур.
– Воля твоя, Руптатпур. Отправляемся.
– Вот ещё один смышлёный помощник, – Малам поднялся с места. – Моя палка откликнется на движение жизни прежде, чем любой из нас узрит или услышит её приметы. Я же буду при ней, как всегда.
Латиард покачал головой и сказал в ответ:
– Посмотрим, так ли она хороша, как твои слова в её честь.
…Ещё шесть спасительных костров загорелись вокруг Дорлифа. К ним, словно рождённые пустошью и теснимые тьмой, потянулись люди, те, которым суждено было выжить. Многие из них были покалечены, многие – испуганы. Почти каждый потерял кого-то из близких. Многие потеряли всех. Были и такие, которые потеряли себя, мысли их разбрелись по темноте, и ничто не могло собрать их вместе и упорядочить. Мало-помалу люди отогревались у костров, сердца их оттаивали, и они начинали делиться теплом друг с другом. Они начинали придумывать жизнь и, найдя глаза, которые хотели найти, делились этой жизнью. Был ещё один огонёк, который согревал и поднимал людей, даже тех из них, кто уже терял всякую надежду. Этим огоньком был дар Фэлэфи. Она несла его от костра к костру, от раненого к раненому и делилась его искорками так же откровенно и простодушно, как приняла его от судьбы.
Время, которое являло себя дорлифянам в виде перемены света, будто перестало существовать. Перестал существовать день с его калейдоскопом событий, окрашенных в живые краски. Перестала существовать ночь, одаренная Миром Грёз вуалью мечтательной таинственности. Шорош будто стёр и день, и ночь, оставив взамен пустоту, наполненную тьмой. И жизнь, приручённая временем и теперь оставленная им, растерялась и оцепенела. Люди не властны были запустить время. Но они могли разжечь костры, свет которых питал память и надежду на его возрождение…
Часть первая истории. Пришлые
Глава первая
Семимес
Небо
