казалось черным; тень сгущалась вдоль эстрады, и только несколько плешивых депутатских голов выделялись белыми пятнами в полумраке; а на мраморе плинтусов, под смутно белевшими аллегорическими фигурами, от президента, секретарей и приставов, выстроенных в одну шеренгу, ложились силуэты, подобные китайским теням. Заседание утопало в быстро наступавших сумерках.
– Господи, да тут просто задохнешься! – произнесла Клоринда, выводя мать из трибуны и смущая приставов, дремавших на площадке, странной манерой, с какой окутывалась шалью вокруг бедер.
Внизу, в сенях, эти дамы столкнулись с полковником Жобелэном и г-жой Коррёр.
– Мы его ждем, – сказал полковник, – быть может, он выйдет отсюда… Во всяком случае, я дал знать Кану и Бежуэну, чтобы они пришли меня известить.
Г-жа Коррёр подошла к графине Бальби и, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, произнесла огорченным голосом:
– Ах, это было бы большим несчастием!
Полковник поднял глаза к небу.
– Такие люди, как Ругон, необходимы для страны, – сказал он после минутного молчания. – Император сделал бы ошибку, если б…
Молчание возобновилось. Клоринда хотела просунуть голову в залу «Pas perdus», но пристав быстро захлопнул дверь. Тогда она вернулась к матери, молчавшей под черной своей вуалеткой, и пробормотала:
– Как несносно ждать!
Пришли солдаты. Полковник объявил, что заседание окончено. В самом деле, Шарбоннели показались наверху лестницы. Они осторожно спускались, друг за другом, держась за перила. Увидев полковника, Шарбоннель закричал ему:
– Он немного сказал, но славно утер им нос.
– Не было подходящего случая, – отвечал полковник на ухо толстяку, когда тот очутился подле него, – а то бы вы с удовольствием его послушали, ему стоит только разгорячиться.
Между тем солдаты выстроились в две шеренги, между залой заседаний и галереей президентства, выходившей в сени, и взяли на караул, когда показался кортеж и забили барабаны. Во главе шли два пристава, одетые в черное, со шляпой под мышкой, с цепью на шее и шпагой на боку. Затем шел президент в сопровождении двух офицеров. За ним следовали секретари бюро и главный секретарь президента. Проходя мимо Клоринды, президент, как светский человек, улыбнулся ей, несмотря на торжественность шествия.
– Ах, вы здесь! – проговорил Кан, прибежавший впопыхах.
Вход в залу «Pas perdus» был в то время воспрещен для публики, но Кан ввел их всех туда, в амбразуру одного из балконов, выходивших в сад. Депутат казался вне себя от ярости.
– Я опять прозевал его! – начал он. – Он ушел через улицу Бургонь, между тем как я стерег его в зале генерала Фуа… Но это ничего не значит, мы все-таки узнаем, в чем дело. Я послал Бежуэна вдогонку за Делестаном.
Прошло добрых десять минут в ожидании. Депутаты выходили, с небрежным видом,
