залось, вот-вот сварятся в нём, как в супе. Громко стрекотали кузнечики, порхали разноцветные бабочки, нескладным хором пели птицы. Лес разомлел от полуденной жары и за дремал, но вдруг…
Затрещали сучья, зашуршала трава, и из лесной чащи на поляну выбежало небольшое существо, покрытое пушистой бежевой шерстью. Худенькое тельце лесной бяки (а это, без сомнения, была бяка), дрожало от радости и ожидания чего-то необыкновенного, таинственного и прекрасного. «Наконец-то, – мысленно повторяла бяка, – вот и настал этот день. Целый год я его ждала, и вот он наступил!»
– Ёх-хо! Ну и повеселюсь я сегодня! – бяка расхохоталась, потирая розовые ладони. Длинный тонкий хвост закрутился быстро-быстро, словно зажил своей собственной жизнью.
Настроение у бяки Али было отличное – ещё бы, никому не охота кукситься в праздник Солнцестояния,[1] в этот великий день для каждого лесного существа. Отмечают его всего лишь раз в год, в конце июня, зато ждут целых двенадцать месяцев.
Аля мечтательно заулыбалась, вспоминая, как она веселилась на прошлогоднем празднике со своими друзьями – ухарем Вилли и бякой Василисой. Тогда на Большой поляне, перед пещерой Верховной бяки – царицы Бякандии – были накрыты столы; лесного народу собралось видимо-невидимо, и малиновый сироп лился рекой… Они танцевали и объедались вкуснятиной, потом снова танцевали, а потом смотрели на колдобой. По лесу ходили слухи, что в этом году тоже будет чемпионат по колдобою. И Аля готова была отдать всё на свете, даже своё любимое ожерелье из волчьих ягод, только бы посмотреть на бой настоящих волшебников – злыдней с Чёрных Холмов.
Бяка так размечталась, что даже начала посасывать кисточку на своём хвосте, хотя Вилли тысячу раз пытался отучить её от этой дурной привычки. «Даже не верится, что уже послезавтра начнётся магическая неделя, – думала бяка, – полёты, заплывы, разные конкурсы… Игры, призы, малиновый сироп, а главное – колдовство, колдовство и колдовство… Да, интересное предстоит времечко! Злыдни за весь год не показывают нам, простым лесным существам, столько колдовских фокусов, как на этой неделе».
Вспомнив про злыдней, Аля подняла голову и с опаской оглядела контуры Чёрных Холмов, нависших над вершинами деревьев. «Странно, – удивилась бяка, – тишина и покой. Уснули они там, что ли? Холмы как будто вымерли, хотя злыдням сейчас наверняка не до отдыха – готовятся к празднику».
Вот уже целый месяц лесные существа наблюдали на Холмах по ночам яркие вспышки, и никто не сомневался в том, что это обыкновенный колдовской огонь – очевидно, злыдни испытывали новые заклинания, а может, создавали какие-нибудь удивительные колдовещи. Впрочем, бояться злыдней не стоило: эти жуткие на вид безволосые существа хоть и были великими магами, но никогда не делали обитателям леса ничего плохого, а некоторых, например, Верховную бяку, царицу Бякандии, даже обучили своему искусству. Без злыдней и их колдовских штучек не состоялось бы ни одного праздника, а жизнь в лесу стала бы серой и однообразной.
Солнце слепило глаза. Аля прищурилась и увидела, как высоко в ярком голубом небе появилась чёрная точка. Точка росла, росла и росла и, наконец, превратилась в большую чёрную птицу по имени Великое Каркало. Покружив над верхушками сосен под пристальными взорами лесных жителей, птица торжественно сообщила точное время: «Карр! Карр!», – и тут же скрылась из виду.
«Ну вот, всего лишь два часа дня, – подумала Аля. – Ровно два, потому что наше Каркало никогда не спешит и не отстает, не то, что часы у людей. Значит, времени до начала праздника ещё навалом. Успею немного пошалить, а потом побегу к Вилли. Пообедаем, дождёмся Василису (она, наверняка, опоздает, она всегда опаздывает, я же её знаю как облупленную!) и отправимся на праздник все вместе».
– Ёх-хо! Хорошо, когда есть верные друзья! – воскликнула бяка. – С ними гораздо веселее.
Вилли – отличный парень, хоть и ухарь, а бяка Василиса ей вообще как сестра. Сегодня на празднике они станцуют с Васькой бяк-бяк – самый модный танец в Бякандии в этом сезоне. Жаль, что Вилли танцевать не умеет – он страшно неповоротливый, как все ухари. Зато они с Васькой танцуют так, что существа смотрят на них с разинутыми ртами.
Вспоминая движения модного танца, Аля зашагала по поляне. «Сначала налево три приставных шага. Или четыре? Правая лапа – вперёд. Хвост наверх – трубой. Потом пошевелить ушами по часовой стрелке и сделать шаг назад. Неплохо получается, – бормотала бяка. – Теперь надо задрать вверх голову и что есть сил крикнуть: „Бяк-бяк!“».
Аля подняла голову и уже открыла рот, чтобы крикнуть, но слова как будто застряли у неё в горле. Бяка увидела, что на неё с неба, подобно орлу, пикирует гигантский комар – самый страшный хищник в лесу по имени упырь Альбинос. Белоснежные крылья комара были распростёрты, налитые кровью глаза выпучены, а длинное острое жало нацелено ей прямо в лоб. Комар был огромным: раза
Значения слов, выделенных курсивом, приводятся в колдословарике в конце книги.
