редким откровениям Рихарда, сын знал, что женился тот рано, вступив в брак по воле родителей. Жена из испанской ветви Бурбонов тоже оказалась очень юна. Обоим повезло, молодые люди полюбили друг друга. Конрад помнил те времена. Эстефания стала хорошей матерью, и отец тогда вёл себя иначе. Эти счастливые воспоминания о мире и покое, как в семье, так и за стенами их дома, юноша бережно, словно драгоценный камень, хранил в укромном уголке сознания. О них не знал никто, даже Гизела.
А потом случилась беда. Когда родился Карл, что-то пошло не так, и мама умерла. С тех пор и посуровел Рихард, именно тогда он и отказался от светских развлечений, так нравившихся им с Эстефанией, посвятив себя воспитанию сыновей….
Конрад оторвался от размышлений, когда рядом остановились две юные, как ему сначала показалось, девушки. И изумился, поняв, что одна из них – ровесница отца. Та представила Виттельсбахам дочь – Габриэле. Рядом с высоким, широкоплечим атлетичным юношей все женщины казались маленькими и хрупкими, но Габи, как называла её мать, перекрывала все стандарты: макушка изящной головки находилась на уровне груди молодого мага, и чтобы поцеловать маленькую ручку, ему пришлось согнуться чуть ли не вдвое.
Несмотря на крохотный рост, Габриэле была такой хорошенькой, что в груди Конрада что-то ёкнуло. И, если бы не его романтическая влюблённость в Гизелу, кто знает, во что вылилось бы это знакомство. К тому же девушка оказалась очень неглупой, и молодые люди легко поддерживали разговор, находя предостаточно интересных тем. Конрад даже испытал чувство сожаления, когда старшая дама, окликнув дочь, повела её дальше – вглубь огромного зала.
Чародей вздохнул. С уходом единомышленницы вечер вновь потерял для него свою прелесть. Чувствуя, как в нём растёт раздражение, юноша, взяв с подноса бокал, залпом опорожнил его и немедленно пожалел об этом. Незнакомый с алкоголем организм отреагировал соответственно и мгновенно. Перед глазами всё закружилось, мысли спутались, гул толпы превратился в рёв огромного чудовища. Бросив случайный взгляд на белого, как полотно, сына, всё ещё державшего рюмку в руке, Рихард тоже побледнел и, аккуратно миновав человеческие преграды, подхватил того под локоть, удержав от падения.
Колдун осторожно вывел молодого мага на свежий воздух, предусмотрительно наложив заклинания «эванескунт»34 и «силенциум».35 И вовремя. Так плохо Конраду не было никогда, и с этого момента он навсегда зарёкся прикасаться спиртным напиткам. Но самое страшное ждало юношу впереди – гнев отца.
– Вы – принц крови изволили сегодня напиться, как сапожник! – ревел Рихард. – И, не подоспей я, какой конфуз, если не сказать – позор, ждал бы нашу семью! Невыдержанного потомка Виттельсбахов тошнит на паркет гостеприимных хозяев. Нонсенс!
– Я выпил всего один бокал, – защищался ещё
