вопрос с начала XVIII в. держался под постоянным контролем правительства. Как отмечает современная исследовательница, «не будет преувеличением сказать, что внешняя история старообрядчества напрямую зависела от политики правительства. Какой бы старообрядческий центр мы ни взяли, его история будет определяться не его собственной внутренней эволюцией, а исключительно характером правительственных постановлений»14.
От политики правительства зависело и социальное положение отдельных старообрядцев в Российской империи. Лишенные возможности занимать государственные должности, старообрядцы в массе своей оставались крестьянами и большее, на что могли рассчитывать «выбившиеся в люди» – это запись в купеческое сословие. Так возник феномен старообрядческих купцов-«миллионщиков». Но наличие многомиллионных капиталов все же не решало вопроса. Для купечества гражданские и имущественные вопросы были крайне важны, и потому оно особенно остро ощущало свое бесправное положение. Давление государства заставляло купцов переходить из наиболее притесняемого беспоповского согласия в поповское, а впоследствии – в единоверие или прямо в господствующую церковь.
В 1723 году Синод издал указ о запрещении «раскольникам строить скитов себе и пустынек». Усердные епископы начали разорять старообрядческие скиты. Следствием явилась новая волна самосожжений, прокатившаяся по всей России. Обыкновенно самосожжение происходило так. Узнав о том, что правительство открыло их местожительство и посылает для «увещаний» воинскую команду во главе с «православным» священником и каким-либо офицером, народ собирался в часовне, моленной или просто в огромной избе, натаскивали туда соломы, сена, хвороста, бересты, расставляли бочки со смолой, насыпали порох. Едва показывалась воинская команда, как все собирались в дом и заколачивали накрепко окна и двери. Начиналась общая молитва. Отряд высылал парламентера для переговоров. Народ просил, чтобы их оставили в покое и ушли, что они новой церкви все равно признать не могут и грозились сжечься. Если отряд уходил, то люди расходились по домам и оставались в живых. Когда же войска начинали осаду и шли в атаку, то поднимались клубы дыма, пламя освещало все вокруг, раздавались крики и стоны горящих. В этот момент солдаты от жары отступали, никого не сумев спасти, и через некоторое время на месте пожарища оставались лишь обгоревшие кости десятков и сотен людей. Эта картина повторялась практически неизменно в различных частях России.
Наконец, духовенство господствующей церкви начало заставлять старообрядцев ежегодно у них исповедоваться и причащаться и всеми мерами принуждало обращаться в свою веру. О не бывавших на исповеди священники были обязаны доносить в вышестоящие инстанции. Тогда народ, отстаивая свою веру, начал бросать свои родные места и все свое имущество, либо убегая в непроходимые леса, либо
