будет долгой и мучительной.
– Что?! – у Абдея от удивления отвисла челюсть, – Да я сам тебя сейчас на месте прирежу!
Охранник схватил его за плечо и крепко стиснул. Абдей моментально замолчал и смиренно успокоился, а его рука отодвинулась от рукояти кинжала, висящего на поясе.
– Я вас не трону, молодые люди, – продолжил Жрец, – Если, конечно, вы будете молчать о том, откуда пришли.
– Почему это?! – возразил Феор.
– Знаете, какие я приложил усилия, чтобы все эти люди жили? Вы видели их уродства? Что, думаете, будет, если им удастся выйти отсюда?
– Я не боюсь тебя.
– Еще посмотрим. Через десять минут будет Приношение на главной площади. Хочу видеть вас обоих на нем.
Они подошли к строению. Жрец, предупредив их еще раз о том, чтобы они молчали, вошел в него и вышел обратно буквально через несколько секунд, держа в руках золотой церемониальный нож.
– Идемте, – сказал он.
Старик вывел их на широкую площадь, битком заполненную разными уродцами. Они весело галдели и ждали предстоящего представления. Феор невольно усмехнулся, увидев, как они поприветствовали Жреца Трещины. Они встретили его одобрительным криком, и все вместе разом встали перед ним на колени.
– Смотрите, – сказал Жрец, – Они все принадлежат мне. Они живут благодаря мне. Жаль только, они вас увидели. Теперь вы не можете просто так взять и пропасть.
– Давайте, мы просто уйдем, – попытался освободиться от нежеланного влияния Абдей, – Хорошо?
– Я же сказал, что вас уже видели. У моих людей возникнут вопросы, – ответил Жрец, – Придется вам жить с нами. Но хоть одно слово о том, откуда вы пришли, и вы оба – трупы.
Жрец, говоря это, весело улыбался и махал рукой своим людям.
– Я понятно высказался? – спросил он.
Оставив их под надзором вооруженных дубинами охранников, старик вышел на незаполненный людьми участок площади и начал громко молиться на каком-то непонятном языке.
– Я беру правого, ты – левого, – шепнул Феор.
– Ты сдурел? – остановил его Абдей, – Вся эта толпа нас в клочья разорвет. Нужно ждать.
Вдруг толпа дружно зашумела.
– Почему Приношение изменили? – спрашивал кто-то, – Стариков, ведь, нужно приносить, а Тан еще молодой!
Феор увидел среди толпы огромного верзилу, ведущего за собой Тана, который был одет уже не в шутовской костюм, а в белый, погребальный саван. Его длинные, непослушные волосы были убраны в солидную прическу, а борода сбрита.
– Что за Приношение-то? – спросил Феор одного из охранников.
– Вам велено лишь смотреть и не задавать лишних вопросов, – сказал охранник, – Не нужно разговаривать, когда совершается Приношение.
Тан, которого вели к Жрецу, выглядел веселым. Он добродушно со всеми здоровался и заливисто смеялся.
– Видимо, Приношение – это не то, о чем
