не хочу о твоём клоне, – сердито пробормотал Дитрих.
И, вводя лекарство, пояснил:
– Несмотря на то, что все мы стали неумирающими, я боюсь смерти близких. Меня мучают опасения, что рано или поздно произойдёт сбой, и они не воскреснут. Я чуть не сошёл с ума от страха, увидев изломанные тела Вити и Иры, но, слава богу, всё закончилось благополучно, и мы снова вместе.
– Я даже присутствовал на собственных похоронах, – засмеялся Прокудин.
– Не знаю, как у тебя хватило смелости, – промолвила Генриетта, – я бы не смогла.
– Хотел проверить себя на вшивость, – усмехнулся Виктор.
Пришедший в чувство Тиалонай задумчиво посмотрел на друзей.
– Надо подключить психологов, – сказал он, – и выяснить всё о симбиозе мозга и души.
Дитрих хмыкнул.
– Сынок, душа суть мистическая, её нельзя исследовать.
– Я попытаюсь, – откликнулся учёный.
Он поднялся.
– Прошу прощения, но мне придётся вас покинуть. Мы с Арлисой обещали сыну сводить его в парк развлечений.
Штригель тоже встал.
– Идём вместе. После смерти я ещё не видел своего маленького тёзку-внука. Грета, ты с нами?
– Я присоединюсь, но позже, хочу ещё немного побыть с Йарденом.
– Хорошо.
И, попрощавшись, Дитрих с сыном покинули друзей.
Кабинет Верховного правителя свободного мира тонул во мраке. Вокруг стола неподвижно и безмолвно сидели казавшиеся безликими люди.
– Владимир Александрович, – прозвучал чей-то глухой голос, – хватит конспирироваться. Включите свет.
Один из мужчин поднялся и, подойдя к стене, дотронулся до неё. Помещение осветилось. Теперь можно было видеть, что под старым, покрытым кракелюрами5 портретом первого главы государства обосновался немолодой мужчина, удивительно похожий на недоброй памяти Людвига Крюгера. Остальные, однако, внешне нисколько не напоминали заговорщиков, которым суд Штригеля вынес когда-то смертный приговор.
– Сколько можно говорить, что свет должен зажигаться от хлопка в ладоши? – проворчал глава. – Котлов, займитесь этим, наконец.
Некрупный седой человек хмыкнул.
– Долго ли нам осталось хлопать? – вопросил он. – Не сегодня-завтра в этом кабинете засядет чужак.
Лицо председателя перекосилось.
– Собака! – произнёс он. – Говорят, что он собственноручно казнил моего предка….
– И наших тоже, – перебил Котлов. – Вы собираетесь ему это припомнить?
Его сосед – старый, горбатый мужчина фыркнул.
– Ваш пращур, Густав, тоже пытался ему что-то припомнить. Чем это закончилось, вы знаете. Не глупите. Лучше ответьте, есть ли у вас идеи, как не пустить Штригеля к власти?
Верховный правитель развёл руками.
– Убить….
