вопрос: я стану героем?
– Путь выпал твой на перекрёсток судеб, героем не бывать тебе. Или бывать посмертно.
От этого ответа Том впал в ступор. С ошарашенным взглядом он поблагодарил Воронов Дитя и отправился к ручью. Бен сжимал в руке букет не зная к месту он сейчас или нет.
– Похоже, пока вопросов хватит, – заключил Дойл и отправился потрошить добычу.
Ответы ведьмы были странными: не столько разъясняли, сколько запутывали. «Не все мы дойдём до конца пути. Не все – значит погибнем, дойдём – значит выживем, – рассуждал он. – Но кто погибнет, а кто выживет? И кто будет решать, кому жить, а кому умереть? Она говорила, что должны были прийти десять и гораздо позже. А свалились пятеро на её голову. Или не на голову». От раздумий у него самого заболела голова и он отвлёкся на разделывание добычи. Какое-то время он ни о чём не думал, затем подошла ведьма и забрала мясо. Она запекла дичь на углях, в травах и ничего вкуснее этого блюда Дойл не ел вот уже несколько лет.
Шло время, солнце всё ниже спускалось к горизонту. Утром следующего дня им следует выходить, а на устах Дойла осталось ещё много не заданных вопросов. После обеда ведьма ушла к себе домой, да так и осталась там. Ждать дольше не было смысла и Дойл отложил меч, спрятал точильный камень и подошёл к свисавшим шкурам, служившим дверью. Была бы это обычная деревянная дверь, он бы постучался, но как стучать по мягким шкурам? Подумав немного он решил зайти так, как раньше заходил в шатёр к их сотнику, Мортису. «Прошу прощения, леди, могу ли я побеспокоить вас?» – проиграл он несколько раз в голове эту сценку и уже набрал полную грудь воздуха, как услышал голос девушки:
– Не стесняйтесь, Дойл Сейн, я давно вас ожидаю – мой Голос в большом мире.
«Вот я болван! Она уже давно меня ждёт, небось полдня, а я хожу не зная чем себя занять. О! Голос в большом мире – это что-то новенькое», – решил он и раздвинул шкуры. Дойл шагнул вперёд и у него за спиной сомкнулись мягкие двери. Он раздвинул следующий ряд шкур и оказался внутри ведьминого жилища. Дойл осмотрелся. Перед ним стоял большой круглый стол с двумя горящими оплавленными свечами. Их тусклое мерцание еле-еле освещало убранство комнаты. Вдоль стен были расставлены кривые книжные полки, повторяя своей формой круглые стены комнаты. Ещё из полумрака выглядывали пара тумбочек да маленький столик с табуреткой. На одной тумбочке стоял кувшин с лесными цветами. Слева свисали рога оленя, справа к стене была прибита волчья шкура. К рогам оленя были подвязаны десятки мешочков. «А вон и вешалка. Да, одежды у неё не много», – заметил Дойл приметив пару плащей, один из которых был утыкан чёрными перьями. «А где кровать? – спросил он себя видя, что таковой просто нет. – Да и спальник на полу не поместился бы – слишком мало места осталось для нормального сна». Но тут он задрал голову вверх и заметил гамак висевший под самым потолком, так бережно скрываемый тьмой. «Во истину Дитя Птиц, – усмехнулся он. – Это как же туда забираться? А вообще – довольно уютно, хоть и мрачно». Хозяйка сидела за столом и терпеливо дожидалась, когда он осмотрится. Дойл, заметив это, поспешил сесть напротив неё.
– Можно? –
