шли все время за Джимом и Лемом, пока не достигли плетня, где стояла хижина старого негра Джима. Собаки кинулись к нам с радостным лаем и окружили нас; в доме светился огонь; нам нечего было теперь бояться. Оставалось войти во двор, но Том сказал:
– Стой! Посидим здесь минутку.
– В чем дело? – спросил я.
– А вот сейчас узнаем! – отвечал он. – Ты, конечно, думаешь, Гек, что мы первые расскажем сейчас дяде и тетке о том, кто лежит там убитый под сикоморами, и какие злодеи убили его, и как они стащили с убитого бриллианты, одним словом, расскажем все, чтобы нам досталась слава, как людям, которые прежде всех узнали об этом деле и могут рассказать о нем гораздо полнее, чем кто бы то ни был?
– Ну, конечно. И, разумеется, ты, Том, взялся бы рассказывать, потому что никто лучше тебя не сумеет сделать этого.
– Хорошо, Гек, – отвечал Том с невозмутимым спокойствием, – а что ты скажешь, если я объявлю тебе, что вовсе не намерен ничего рассказывать?
Я был поражен, услышав это, и отвечал:
– Скажу, что ты шутишь. Ты не можешь говорить этого серьезно, Том Сойер.
– Вот увидишь. Так было ли привидение с босыми ногами или в сапогах?
– В сапогах! Но что же из этого следует?
– Погоди, ты скоро увидишь, что из этого следует. Так оно было в сапогах?
– Да. Я видел это совершенно ясно.
– Клянешься?
– Да, клянусь.
– И я клянусь. Знаешь ли ты, что это доказывает?
– Нет. Что может это доказывать?
– Это доказывает, что убийцы не взяли бриллиантов!
– Черт возьми! Почему ты так думаешь?
– Я не только думаю, но знаю это. Разве мы не видели на привидении синих очков, клетчатых брюк, бакенбард и даже сумку у него в руках? И если на нем были его сапоги, это доказывает, что они не были сняты с него убийцами, или я не знаю после этого, что такое называется доказательствами.
Только подумайте, что за голова была у этого мальчика! Ведь у меня тоже были и глаза, и соображение, но мне никогда не приходили в голову подобные мысли. У Тома Сойера была особенная натура. Когда Том взглянет на какую-нибудь вещь, она точно живая начинает ему рассказывать обо всем, как по-писаному. Я никогда не встречал такой головы, как у этого мальчика.
– Том Сойер, – сказал я ему, – много раз уже говорил я тебе и опять повторю те же слова… Господь всемогущий создал нас всех. Его святая воля была – сделать одних слепыми, а другим дать такие глаза, что они видят все с первого взгляда. Но довольно об этом. Я вижу теперь ясно, что убийцы не взяли бриллиантов. Почему они их не взяли, как ты думаешь?
– Потому что они не успели снять сапог: за ними погнались двое людей, которые услышали крики и прибежали на помощь.
– Ну, конечно, так. Теперь я понимаю. Но, слушай, Том, почему же нам не рассказать об этом?
– Ах, бестолковый Гек Финн, неужели ты не понимаешь? Слушай, я расскажу тебе вперед, как будет идти все
