нашей славе.
Менестрель произнес последние слова с таким энтузиазмом, что рыцарь остановил лошадь и посмотрел в лицо Бертраму.
– Сохраняй этот пыл, друг, – сказал он, – я рад, что подобный энтузиазм существует еще в мире. Ты законно заслужил грам[1] менестреля, и если я не вознаграждаю тебя по заслугам, то потому, что фортуна вознаградила меня в этих войнах лишь плохой шотландской монетой. Впрочем, у меня должна остаться пара золотых от выкупа французского рыцаря, которого я победил, и они, конечно, достанутся тебе, добрый друг. А теперь выслушай меня. Я, Аймер де Валенс, происхожу из благородного дома Пембрук, и хотя теперь остался без земли, однако надеюсь, с помощью Божьей Матери, иметь приличное состояние, и найду место для такого, как ты, менестреля, если твои способности не приобретут тебе лучшего покровителя.
– Благодарю вас, благородный рыцарь, за ваши добрые намерения и надеюсь поблагодарить впоследствии за их исполнение; но должен признаться, что не питаю страсти к деньгам, свойственной большинству моих собратьев.
– Кто ощущает жажду благородной славы, тот не может иметь в сердце места для любви к золоту. Но ты не рассказал мне о причинах, привлекших тебя именно в эту дикую сторону, а не в какую-нибудь другую. Ведь таких древних замков можно много отыскать в Шотландии.
– Если бы я вам это сказал, – отвечал Бертрам, уклоняясь от прямого ответа, – вы могли бы подумать, что я хочу сложить панегирик подвигам вашим или ваших товарищей, но я гнушаюсь лести. Позвольте мне объяснить вам в нескольких словах, что слава замка Дуглас и упоминание о тех подвигах, которым он был свидетелем, разнеслась по всей Англии, и нет ни одного храброго рыцаря, ни одного истинного менестреля, сердце которого не билось бы при имени крепости, в которую прежде не вступал ни один англичанин, если только он не просил гостеприимства. Есть нечто магическое даже в самих именах сэра Джона Уолтона и сэра Аймера де Валенса, храбрых защитников замка, столько раз отбираемого его прежними владельцами, что его называют в Англии Опасным замком.
– Мне будет приятно услышать в рассказе менестреля легенды, для передачи которых потомству вы не побоялись явиться в страну, где случаются такие опасности.
– Если вам не наскучат длинные рассказы менестреля, я всегда с удовольствием готов предаться своему ремеслу и охотно поведаю вам мою историю.
– Я ручаюсь, что у тебя будет самый терпеливый слушатель, который если не сможет щедро вознаградить тебя, то искупит свою бедность щедрой внимательностью.
– И жалок тот менестрель, который не предпочитает внимание золоту или серебру. Итак, я начинаю длинную историю, иные подробности которой могут доставить сюжет менестрелям искуснее меня и достойны через сотни лет быть выслушанными такими, как вы, воинами.
Глава IV
– Это было в 1285 году, – начал менестрель, – когда шотландский
Старинная монета.
