они хорошо обучены снайперскому мастерству в стрельбе с деревьев, с крыш и из подвалов и, достигая при этом большой скорострельности, вскоре причинили нам большие потери в офицерах и унтер-офицерах. Страх быть расстрелянным при взятии в плен – как комиссары учили солдат – вероятно, очень способствовал решению защищаться до последнего.
В ранние предобеденные часы стало ясно, что артиллерийская поддержка ближних боев в крепости невозможна, так как наша пехота тесно переплелась с русской и наши боевые порядки в сплетении построек, кустов, деревьев, развалин частью невозможно определить, а частью они даже отрезаны или окружены русскими очагами сопротивления. Многократные попытки действовать отдельными орудиями, танками и легкими гаубицами стрельбой прямой наводкой не удавались из-за недостаточного обзора и из-за угрозы поразить своих солдат и, кроме того, из-за большой толщины стен крепости.
Также ничего не смогла сделать и проходившая после обеда мимо крепости батарея «штурмовых орудий», которую командир 133-го пехотного полка по собственной инициативе подчинил себе. Также и введение в бой новых сил 133-го пехотного полка (до этого резерв корпуса) на Южном и на Западном островах начиная с 13.15 не принесло изменения ситуации: там, где русские изгонялись, выкуривались из подвалов, домов, канализации и других закоулков, появлялись новые и стреляли превосходно, так что наши потери увеличивались.
Для уничтожения русских танков, которые могли прорваться из крепости в сторону города, и для зачистки города севернее Северного острова в сторону ж/д станции (северо-западнее города Брест-Литовска) был выведен 45-й истребительно-противотанковый дивизион (без одной роты – она была придана 130-му пехотному полку), где дивизион многократно имел возможность поражать русские танки.
Около 13.50 командир дивизии, находившийся в 135-м пехотном полку (Северный остров), лично убедился в том, что ближним (рукопашным) боем крепость не взять, и решил около 14.30 отвести свои войска с тем, чтобы крепость была окружена со всех сторон и затем (ориентировочно после ночного отступления, начиная с раннего утра 23.6) провести тщательно пристрелянный и наблюдаемый разрушительный огонь, который должен изнурить и уничтожить русских. Это решение было в 18.30 вполне определенно одобрено главнокомандующим 4-й армией. Он не хотел ненужных потерь, т. к. движение немецких войск по шоссейной и железной дороге уже сейчас стало возможным; воздействие на них противника допускать было нельзя, а в остальном русских следовало выморить голодом.
Вечером 22.6 были отданы приказы на выход из крепости и ее окружение 133-м пехотным полком с 1-м дивизионом 98-го артиллерийского полка (город Брест) и 2-м дивизионом 98-го артиллерийского полка с запада, юга и востока, и 135-м пехотным полком с 3-м дивизионом 98-го артиллерийского полка с севера, в основном на внешнем валу.
Для ведения поражающего огня упомянутый выше 854-й частично моторизованный дивизион 21-см мортир (12 орудий), находящийся на позициях в районе 31-й дивизии, был подчинен 45-й дивизии. Три стационарных
