но их не примут даже в ломбарде.
Ставить можно было на красное/черное, чет/ нечет, малые/большие, колонны/дюжины, можно было поставить на номер, на три номера, на шесть номеров, на угол или крест. Играть можно было, полагаясь на случай или изучив все стратегии игры в рулетку, которым были посвящены целые книги и математические расчеты. О, рулетка была целой вселенной, за этой игрой можно было провести несколько ночей напролет, не чувствуя усталости, не сводя глаз с маленького шарика, способного разрушить жизнь или, наоборот, обогатить человека, превратив из нищего в миллиардера.
Наша жизнь – это тоже рулетка, чет/нечет, красное/белое, зеро, безумные ставки, безумные риски, головокружительные удачи и падения, и все это под равнодушным взглядом невозмутимого крупье. Люди приходят играть в рулетку, чтобы найти свое счастье, но, увы, даже те редкие счастливчики, один на миллион, которым удается с помощью завидной удачи заполучить здесь богатство, с удивлением и горьким разочарованием понимают вдруг, что счастья здесь не найти. Его здесь нет.
Полина не искала счастья в игре, она изредка делала маленькие ставки, больше для вида или от скуки, немного проигрывала и немного выигрывала, не испытывая ни огорчения, ни радости. Не потому, что она не любила играть, нет, не поэтому. Просто она приходила в казино не ради игр. Она приходила сюда ради игрока. Одного-единственного, которого в одни вечера встречала здесь, а в другие – нет, но все равно чувствовала его незримое присутствие.
Окинув зал взглядом, она увидела его за столом в углу, но не стала подходить сразу. Он тоже заметил ее, поймав отражение в зеркале, и тоже сделал вид, что поглощен игрой в пунто-банко, хотя на его лице и читалась легкая скука. Он был красивый, высокий, жгучий брюнет, с черными – не карими, а именно черными, как угольки, – глазами. Яркий, дерзкий, всегда заметный в толпе, он выделялся среди других мужчин, как будто был глянцевой вырезкой, вклеенной на черно-белую фотографию. Они были знакомы уже семь лет, но дальше ничего не значащего флирта и разговоров дело не заходило.
– Делайте ваши ставки, господа! – крикнул крупье, и со всех сторон послышалось: «на черное», «на красное», «на 13-й номер», «на нечет». Полина поставила на двойку, без надежды, да и желания выиграть. Просто эта цифра многое значила для нее. Два – это двое, он и она, мужчина и женщина, инь и ян, добро и зло, да и нет. В алхимии двойка символизировала противоположности, царя и царицу, луну и солнце, серу и ртуть – которые вначале противостояли друг другу, а потом смешивались и растворялись, рождая нечто новое. В буддизме двойка – это мужское и женское начало, теория и практика, а еще слепой и хромой, которые объединились, чтобы видеть путь и идти по нему. А Пифагор говорил, что двойка – это разделенное земное существо, две половинки, которые ищут друг друга, чтобы стать целым. Полина уже не искала свою половинку, она давно ее нашла. Эта половинка сейчас сидела в углу и, скучая, играла в пунто-банко, проигрывая по мелочи.
– Двойка! –
