не останавливаясь, готов идтиВо имя жизни, во имя любви!
Где ты…?
Кого душа моя жаждет,
Без кого не успокоится…
Хотя иногда и заблуждается.
Где ты…
Любовь моя?
Устала играть в прятки я,
Найди же, найди меня!
Найди меня,
Любовь моя!
Доиграв, Полина встала, откинув волосы рукой назад. Он вскочил с кресла и, обхватив ее за талию, поцеловал. Их обоих словно током ударило. Прильнув к нему, Полина стала лихорадочно раздевать его, стянула пиджак, рубашку и расстегнула ремень. Он взял ее на руки и понес в спальню, хрипло шепча ей на ухо нежности, которые она с трудом могла разобрать.
Освещенная только двумя лампами, комната казалась огромной. Он опустил ее на кровать, и она ощутила, как пахнут лавандой накрахмаленные простыни. Брюнет стянул с нее платье и, поглаживая живот, опустился перед ней на колени.
– Полина, я больше не могу, – прошептал он ей на ухо.
Она прильнула и, поцеловав, прошептала:
– Как же долго я тебя ждала…
Он закричал, задохнувшись от наслаждения, а она, взяв его голову обеими руками, смотрела на него. Он был безумно красив в эту минуту. Потом он замер, обессилев, и прильнул к ее груди.
– Прости, со мной так обычно не бывает. Как-то быстро… Просто не было сил сдерживаться, – смущенно бормотал он, покрывая ее тело мелкими поцелуями.
– Я счастлива, – шептала она ему, поглаживая его взмокшую спину. – Счастлива, и все.
Они уснули, крепко обнявшись и переплетясь руками и ногами, как лианы. За окном уже начинало светлеть, и сквозь щель между гардинами пробивался солнечный свет, ложившийся пятнами на их мятую постель.
Когда он проснулся, то долго гладил ее по волосам, по спине, спускаясь все ниже и ниже, любовался ее красивыми руками, щекотал шею, целовал ее, бормотал ей на ухо «люблю, люблю, люблю», а она проснулась оттого, что, выгнувшись в дугу, громко застонала.
– Как приятно просыпаться от наслаждения, – прижалась она к нему и, мельком взглянув на часы, увидела, что уже утро.
Когда Полину разбудил шум за окном, она обнаружила, что в постели одна. Ее платье было аккуратно переброшено через спинку антикварного стула, колье лежало на столе. Полина потянулась, как кошка, и стала разглядывать расписной потолок. Она чувствовала себя превосходно, так, словно всю ночь провела не в темном зале казино, а в спа-салоне. Вскочив, выглянула в окно: оно выходило на Большой театр. В этом номере жила Марлей Дитрих, останавливались Хулио Эглесиас, Джорджо Армани, королева Испании София, Монсеррат Кабалье, которая, быть может, тоже пела здесь, как вчера пела Полина.
– Уже проснулась?
Он стоял на пороге, в белом халате, подчеркивающем его черные волосы, и держал в руках поднос с завтраком. До Полины донесся терпкий аромат свежесваренного кофе, и она, прикрыв свое тело шторой, разыграла смущение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
