хорошее, что было в моей короткой жизни. И заодно гадал, какое из набегающих деревьев стукнет меня в лоб. Один раз, но сильно.
Просить водителя снизить скорость было бесполезно, это я уже понял: Кешка умел вести машину, только вдавив педаль газа до упора. Что такое тормоз, он представлял весьма смутно. Смирившись с судьбой, я закрыл глаза: одним доктором больше, одним меньше – какая, в сущности, разница!
– А вот и озеро! – радостно проорал Кешка мне в ухо.
Я встрепенулся и поднял веки. Последнее дерево со свистом пронеслось по правому борту – и лес кончился. Прямо перед нами и впрямь оказалось небольшое круглое озерце.
– Ключевое. Озеро Ключевое, называется так! Тут со дна родники бьют, вода жуть, какая холодная! – пояснил водитель.
– Однако же купаются! – заметил я.
– Кто купается? Палыч, тут и метра не проплывёшь, судорогой скрючит! Вода – ледяная! – возмутился Кешка.
– Купаются! Вон, гляди! – упрямо стоял я на своём, показывая вперёд.
На берегу пёстрым блином валялась одежда. А её хозяин, вернее – хозяйка, обнаружилась метрах в пятнадцати от берега. Женщина лежала на воде, раскинув руки и ноги, и опустив лицо вниз.
Кешка присвистнул:
– Во даёт баба! Не всякий мужик в Ключевом окунуться решится, а этой – хоть бы хны!
– Не хоть бы хны, Кеша! – пробормотал я, всматриваясь в распластанную неподвижную фигуру в озере, – Давай-ка к берегу! Быстрее!
Водитель искоса взглянул на меня и крутанул руль. УАЗик рванул к озеру. В считанные секунды машина преодолела оставшиеся метры и, вздымая фонтаны брызг, понеслась по мелководью к лежащему впереди телу. В том, что это именно «тело», я уже не сомневался.
Кешка ударил по тормозам. Я распахнул дверцу и, не разуваясь, спрыгнул в воду. И тут же невольно охнул: ноги до колен обожгло холодом: вода в Ключевом и впрямь была ледяная.
– Палыч, она, кажись, мёртвая? – несмело предположил мой шофёр, тоже выпрыгнув из кабины и остановившись над лежащей вниз лицом женщиной.
– Похоже, да. Помоги-ка! – я взялся за холодные плечи.
С трудом мы перевернули тело. Никаких сомнений теперь не осталось: женщина мертва и уже давно: лицо, грудь и живот утопленницы покрывали характерные багровые пятна. Я напряг память, вспоминая курс судебной медицины. Если ничего не путаю, трупные пятна появляются через два часа после смерти.
– Док, это что? – хриплым шёпотом спросил Кешка, тыча пальцем куда-то вниз.
Я проследил взлядом и почувствовал, как ледяной холод, сковавший ноги, вдруг скакнул вверх и вцепился мне в грудь, заставив замереть сердце…
Трусики несчастной оказались спущенными до середины бёдер. А чуть выше, между ног, виднелась синеватая, сморщенная, покрытая редкими волосиками, головка младенца.
Кешка издал утробный звук и, зажав обеими руками рот, помчался к берегу.
