в воздухе. Головёшки, прилипшие к её голове и плечам, потеряв опору, упали на землю. Разорённый костёр неторопливо принялся затухать.
Наступившая тишина была осязаемой: будто ваты в уши натолкали. Первым её нарушил Семён:
– …… …… …… ……ь! Док, ты живой? Что это было?
– А я знаю? – кряхтя, я с трудом поднялся с земли.
– Это он же? Ну, которого я подстрелил?
– Похоже на то! По крайней мере, по размерам подходит. И по повадкам. Только этот прозрачный был, а тот – нет.
– Палыч, а ты знаешь, эта тварь мне кого-то напомнила… я потому и замешкался тогда с выстрелом, – задумчиво сообщил лейтенант.
– Да?! И кого же?
– Да не понял я. Лицо, понимаешь, прозрачное, черты расплываются. Но что-то знакомое, точно!
– Может, что-то из фильмов ужасов? – хмыкнул я. Постепенно ко мне возвращалось чувство реальности.
– Да ну тебя! Я серьёзно говорю: что-то знакомое, – обиделся Семён и, подхватив с земли горящую ветку, пошёл в темноту, – Надо пистолет найти.
– Ладно, не злись. Всё равно мы с тобой сейчас ничего путного не придумаем. Давай лучше костёр обратно соберём, пока совсем не угас, – предложил я и, обернувшись к дороге, крикнул, – Оксана!
– Что?
– Как там Антон?
– Так же. Дышит спокойно, я трубочку держу!
– Молодец. Держите. Скоро уже вертолёт должен прилететь!
Подтверждая мои слова, в небе послышался нарастающий рокот мотора.
Лейтенант допил свой чай и вздохнул:
– Весёлый нынче денёк вышел, верно, Палыч?
– Да уж! – согласился я мрачно, – День удался. А особенно – ночь.
Мы сидели в моём рабочем кабинете уже почти час. И чаёвничали, обсуждая случившееся. Наша миссис Хадсон, она же Клавдия Петровна, едва успевала пополнять запасы кипятка и заварки. Деликатно не задавая вопросов. За что мы были премного ей благодарны.
– Знаешь, что меня интересует больше всего, Семён? – поинтересовался я.
Он уставился на меня:
– Теряюсь в догадках. Лично меня в этой истории интересует всё!
– Если эта прозрачная тварь и есть наш маньяк, то почему он набросился на тебя? Почему не на Оксану? Нелогично получается как-то.
Лейтенант задумался:
– Да, нестыковочка. Хотя… Допустим, он здраво рассудил, что из всех нас я представляю для него наибольшую опасность. Ну, хотя бы потому, что вооружён. Вот и решил сначала устранить меня, как досадную помеху, а уж потом спокойно, не торопясь, добраться до Оксаны. Резонно?
– Не совсем. Что ему мешало дождаться удобного момента, когда Оксана останется одна и завершить начатое? Почему он так спешил, вот что мне непонятно, – не согласился я, – Смотри, что получается:
