нцев, прочитав этот текст, с абсолютной убежденностью решит, что автор данного обращения – предатель, продался армянам, предал интересы собственного народа, а какая-то часть читателей армянской национальности, удивятся тонкости азербайджанской политики, мол, вот как они подходят, теперь вот такими хитрыми речами пытаются отобрать у нас наши достижения.
Я знаю, что среди тех и других найдутся люди, часть из которых – кто по незнанию, кто по непониманию, кто по простодушию, кто по невежеству, а кто из каких-то интересов – запишут меня во враги.
Найдутся люди среди сторонних наблюдателей, заинтересованные в еще большем разжигании огня ненависти между азербайджанцами и армянами, которые объявят автора шпионом, засланным казачком, работающим сразу на все спецслужбы мира.
И даже многие из тех, кто со мной согласен, вряд ли захотят или рискнут (просто из соображений личной безопасности) в этом публично признаться. Я это знаю и очень хорошо их понимаю.
Я знаю, что многим мои слова покажутся изложением их собственных мыслей…
Кто-то назовет меня выскочкой, неучем, далеким от реальностей взаимоотношений армян и азербайджанцев или того хуже. И этих «того хуже» будет огромное количество – я даже знаю по какой причине!
Но пусть! Я уверен, что буду услышан, что и среди азербайджанцев, и среди армян пока еще достаточно здравых сил, трезвых умов, незатуманенных взаимной всепожирающей ненавистью, и способных отличить зерна о плевел, готовых открыть глаза и взглянуть на происходящее, скинув шоры.
Что касается причины, побудившей меня написать это обращение, то она предельно простая: я не хочу, что бы вы как народы загнали себя в исторический тупик, откуда практически нет обратного пути. А вы, к моему великому сожалению, в направлении этого тупика двигаетесь, еще и под бравурные марши!
Уважаемый армянский народ!
Уважаемый азербайджанский народ!
Обращаясь к вам, очень хотелось употребить слово «господа», да рука не поднимается. Больше двадцати лет тому назад тогдашний первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана выступая с трибуны Верховного Совета республики, сказал: «Товарищ народ!» – и не был услышан. Думаю, вы со мной согласитесь, тогда в отношении каждого из вас можно было использовать не только слово «товарищ», но и слово «господин» (в качестве аванса). Но это – тогда. В то время вы хоть знали, что хотели, знали, к чему стремитесь. Пусть интуитивно, по наитию, но сознавали, что ваше спасение в первую очередь в свободе. Сегодня же вы достойны тех, кого сами избрали для защиты и представительства ваших интересов, значит, и достойны того, что с вами творят.
Многое из того, что скажу, к моему огромному сожалению, будет звучать горько, а иногда – очень горько. Я бы с удовольствием написал вам оду, посвятил эпос вашим героям, восславил ваши достижения. Но их у вас, сегодняшних, нет. Да и нет недостатка в тех, кто поет вам пустопорожние дифирамбы. Приходится говорить о реальном.
Конечно, было бы честнее обратиться к вам напрямую, на какой-нибудь гипотетически огромной площади. Но, во-первых, вы имеете обыкновение рукоплескать только тем, кто говорит не то, что есть, а то, что вы хотели бы услышать. Во-вторых, такой возможности просто не существует: избранные вами власти дошли до столь высокого уровня демократии, что собираться на площадях, именуемых теперь как минимум площадями Свободы, вам разрешается только для их восхваления. Во всех других случаях вас ждут демократические способы общения посредством полицейских дубинок. И остается надеяться, что сказанное мной дойдет до сознания хоть какой-то части обоих народов. В-третьих, я – ваша частица, испытывающая боль от того, что творится с вами. И мои слова – своего рода внутренний монолог, разговор с самим собой, произносимый вслух. А при разговоре с собой как раз и возможна наибольшая откровенность, чего вам так не хватает.
Наконец, я обращаюсь к вам, а не к вашим руководителям потому, что не могу их воспринимать как соотечественников. Это вопрос чувств, но, к сожалению, что бы я ни чувствовал, они – мои соотечественники. Жаль только, что их поведение по отношению к собственным народам до боли напоминает поведение оккупантов. В демократической стране (а вы свои страны считаете именно таковыми) любой руководитель в моем понимании – всего лишь служащий в прямом смысле слова. А президент, если упростить, – вроде гостиничного администратора: кончилась смена, кончилась и власть (только администратор не пытается продлить смену, потому что устает, у него работа тяжелая, а вот президент, наоборот, рвется властвовать дальше).
Народ же вечен – изменчив в настроениях, но вечен в принципах и в глубинной своей мудрости. Несмотря на все последующие мои высказывания, я в этом уверен.
Что руководители ваши меня поймут, не надеюсь, да в этом и не нуждаюсь. Скорее всего, отнесутся поверхностно. Единственный вопрос, который
