в стихотворении “Чудесный год” определив время наступления сексуальной революции: “Уже разрешен был «Любовник леди», но не было диска «Битлов» на свете”[8].
Взять хотя бы 9 ноября 1989 года, дату падения Берлинской стены: не самое плохое начало. С завершением холодной войны (и сопутствовавшей ему идеологической и экзистенциальной борьбы) половина континента освободилась из тисков тирании, открылись границы и новые рынки, что ликвидировало причину существования разветвленной системы национальной безопасности и отменило необходимость в поддерживавших ее экономических, политических и культурных ресурсах. Целые народы, прежде вынужденно шагавшие в ногу, теперь смогли, образно говоря, сами выбирать себе барабанщиков. Крах привычного миропорядка воплотился в таких событиях, как расстрел четы Чаушеску на Рождество 1989 года в Румынии и штурм штаб-квартиры “Штази” (могущественной службы государственной безопасности ГДР, олицетворявшей собой один из самых ярких и мрачных примеров расцвета послевоенной бюрократии) в январе 1990 года. Ранее закрытые экономические системы открылись для зарубежных инвестиций и торговли при поддержке растущих транснациональных корпораций. Как заметил генерал Уильям Одом, который был при Рональде Рейгане директором Агентства национальной безопасности: “Обеспечив безопасность Европы и Азии, Америка сократила трансакционные издержки в этих регионах. В результате Северная Америка, Западная Европа и Северо-Восточная Азия стали еще богаче”{62}. Теперь появились новые возможности сокращать трансакционные издержки, что в перспективе обещало бо́льшую экономическую свободу.
Через год после того, как тысячи немцев разрушили Берлинскую стену, в декабре 1990 года Тим Бернерс-Ли, британский ученый, сотрудник Европейской организации ядерных исследований, расположенной на франкошвейцарской границе, осуществил первый успешный обмен данными между протоколом передачи гипертекста и сервером посредством интернета, создав таким образом Всемирную паутину. Это изобретение, в свою очередь, положило начало революции в коммуникации, которая затронула все сферы жизни.
Завершение холодной войны и появление интернета, несомненно, стали важными факторами, которые способствовали нынешнему возвышению микровласти, но не только они были важны. Мы часто поддаемся соблазну объяснить наступление эпохи перемен одной-единственной причиной. Взять хотя бы роль текстовых сообщений и социальных сетей вроде Фейсбука и Твиттера в возникновении протестов по всему миру. Однако ожесточенные споры о том, действительно ли социальные сети породили политические движения, или же их влияние преувеличено, так ни к чему и не привели. Как и прочие средства в борьбе за власть, социальные сети помогли демонстрантам скоординировать действия и сообщить всему миру о нарушении прав человека. Однако авторитарные режимы (такие как в Иране
Перевод с английского М. Карп.
William Odom. “NATO’s Expansion: Why the Critics Are Wrong”,
