style="font-size:15px;"> – Выключи свет, – попросила она.
Глеб щёлкнул кнопкой. Наступила темнота.
– Это я ему наркоту доставала, – в темноте негромко сказала Кабуча. – Не всегда я, но чаще всего. Поначалу по карпалю носила, чуть-чуть, когда Гурвич сам просил. А потом попёр Карабах, Гурвич на мощный дозняк уехал. Гермес меня вызвал поговорить и сказал, что возил его по разным закрытым частным клиникам, и там сказали: всё, без шансов. Единственное, что можно сделать, – облегчить конец.
Глебу в его жизни всё казалось надёжным и респектабельным, но под скорлупой благополучия укрывались демоны разрушения – точно страшный Абракадабра, развоплощённый и запертый в могиле, но способный собраться обратно и восстать.
– Чтобы Гурвича не ломало, ему нужны были кислота и уход, – продолжала Кабуча. – Гермес руководил: лавэ давал. Доча ухаживала, а я гонзу добывала. У меня со старых времён есть знакомые дилеры, которые не подсунут шмурдяк и не сдадут.
– А зачем ты это делала, Марья?
– Глеба, глупый вопрос. А ты бы отказал Гермесу?
Теперь закурил уже Глеб. Да, он не отказал бы Гермесу.
– Тебе Гермес платил?
– Не кэшем. Школьные взносы на Деньку закрыл, какие возможно.
– Марья, а если Гурвич от передоза умер? – тихо спросил Глеб.
– Да не по фиг ли, Глеба? – подчёркнуто-внятно спросила Кабуча. – Кругом же блудняк. Но лучше уж такой кобздец, чем никакая лабзда. Надеюсь, я понятно выразилась.
– Во всяком случае, я понял, – кивнул Глеб. – Ну, и согласен.
– Официально объявили – сердечный приступ. Никто не возражал. Дочка-то его, Орли, с которой ты трепался, – она возражала?
– Нет. Она смертью Гурвича особенно не напрягается.
– Ну и ты не напрягайся.
Глеб молчал, раздумывая.
– Как спокойно ты ко всему этому относишься, Мариша… Ну, был наркоманом основатель твоей компании… А другой основатель не смог его вылечить и обставил смерть товарища разными удобствами. В сиделки привёз дочку, чтобы избежать инсайда. В наркокурьеры определил верную сотрудницу. Похоронили красиво. Но что-то есть в этом бесчеловечное, не находишь?
– Иди сюда, – негромко велела Кабуча и пошлёпала ладонью по дивану рядом с собой.
Глеб сунул сигарету в пепельницу и пересел к Кабуче, утонув в кожаных подушках дивана. Мариша сразу привалилась к Глебу, целуя куда-то в ухо, и полезла рукой к пряжке ремня.
– Чё ты, чё ты, – зашептала она. – Фига ли загрузился… Наркота – это часть культуры айтишников. Они так сознание расширяют. Это их геморы. Глеба! Зая! За-я!
– Что? – отозвался Глеб.
– Стив Джобс назвал свой опыт кайфа одной из важнейших вещей своей жизни!
– Стив Джобс мирно умер от рака.
– В своём Пиндостане, а не в нашем Гондурасе.
Н-да, подумал Глеб. В России Джобс не создал бы никакого Apple, а до сих пор бы ещё оформлял договор аренды на гараж для
