озможности быстро.
Я пользуюсь электрической печатной машинкой. На компьютере Бобби, в текстовом редакторе, было бы быстрее, но напряжение в сети слишком нестабильное, чтобы полагаться на него даже при наличии стабилизатора. У меня всего одна попытка. Я не могу рисковать, набирая текст, чтобы в один прекрасный момент увидеть, как вся работа полетит к богу данных из-за того, что напряжение упадет или взлетит настолько высоко, что стабилизатор не справится.
Меня зовут Ховард Форной. По профессии – свободный журналист. Мой брат, Роберт Форной, был Мессией. Я убил его, расстрелял вместе с его открытием четыре часа назад. Он называл это Успокоителем. Очень Серьезная Ошибка – гораздо более подходящее название, на мой взгляд, но что сделано, то сделано и не может быть переделано, как говорят ирландцы, что доказывает, какие они козлы.
Черт, я не могу себе позволить так отклоняться от темы.
После смерти Бобби я накрыл его пледом и три часа просидел у единственного окна жилой комнаты этой хижины, разглядывая лес. Возможно, раньше вы могли видеть яркое свечение дуговых натриевых фонарей из Норт-Конвэй, но его больше не существует. Теперь остались лишь одни Белые горы, которые выглядят как темные треугольники, вырезанные детской рукой, да бессмысленные звезды.
Я включил радио, прошелся по четырем диапазонам, наткнулся на одного психа и выключил. Потом сидел и думал, как мне изложить всю эту историю. Сознание бродило где-то очень далеко в сосновых лесах, и совершенно впустую. И в конце концов я понял, что было бы проще не валять дурака и застрелиться. Черт. Никогда я не мог работать без крайнего срока.
Видит Бог, более крайнего просто быть не может.
У наших родителей не было никаких оснований ожидать ничего иного, кроме того, что имели: талантливых детей. Отец был крупным историком; в тридцать лет он стал профессором в Хофстре. Десять лет спустя он уже был одним из шести заместителей руководителя Национальных архивов в Вашингтоне, округ Колумбия, и имел все перспективы подняться выше. К тому же он был чертовски замечательным парнем – у него были все известные записи Чака Берри, да и сам он весьма неплохо играл на гитаре блюзы. Отец создавал порядок днем и импровизировал по ночам.
Мать окончила университет Эндрю magna cum laude[2]. Получив ключ члена клуба «Фи Бета Каппа»[3], она временами даже надевала свою забавную широкополую шляпу. В том же округе Колумбия она состоялась как преуспевающий бухгалтер-экономист, познакомилась с отцом, вышла за него замуж и занялась частной практикой, когда забеременела вашим покорным слугой. Я появился на свет в 1980 году. В восемьдесят четвертом она начала помогать считать налоги некоторым из отцовских коллег; она называла это своим «маленьким хобби». К восемьдесят седьмому, когда родился Бобби, она уже занималась налогами, инвестициями и операциями с недвижимостью для дюжины влиятельных людей. Я мог бы назвать фамилии, но кому до этого дело? Сейчас они либо мертвы, либо превратились в слюнявых идиотов.
Думаю, от своего «маленького хобби» она имела в год больше, чем отец от своей работы, но это никогда не считалось – оба были счастливы тем, что имели, и друг другом. Мне приходилось быть свидетелем того, как они временами вздорили, но до серьезных стычек никогда не доходило. Пока я рос, единственным отличием моей матери от матерей моих приятелей было то, что их мамаши, варя суп, читали, гладили, шили или болтали по телефону, а моя, когда варила суп, обычно доставала карманный калькулятор и записывала столбцы цифр на больших зеленых листах бумаги.
Я не стал разочарованием для этой пары с кредитными карточками «Менса Голд» в бумажниках. За всю свою школьную карьеру я учился только на «хорошо» и «отлично» (мысль о том, что я или мой брат могли бы ходить в частную школу, насколько я помню, даже не обсуждалась). И писать я начал довольно рано, причем безо всяких усилий. Первую журнальную статью я написал в двадцать лет – она была о том, как Континентальная армия[4] зимовала в долине Фордж. Я продал ее в один из журналов для авиапутешественников за четыреста пятьдесят долларов. Отец, которого я очень любил, спросил, нельзя ли ему выкупить у меня этот чек. Выдав взамен свой собственный, он поместил мой чек в рамочку и повесил над своим письменным столом. Романтик, если хотите. Романтический любитель блюзов, если хотите. Можете мне поверить, дети способны и на худшее. Разумеется, и он, и мать кончили свои дни в конце прошлого года в бредовом помешательстве, делая под себя, как и почти все остальные на этом большом шаре, который является нашим домом, но я никогда не переставал любить их обоих.
Я был именно таким ребенком, какого они и ожидали – хорошим умненьким мальчиком, талантливым мальчиком, чей талант быстро развился в атмосфере любви и доброжелательности, честным мальчиком, который любил и уважал маму с папой.
Бобби был другим. Никто, даже обладатели карточек «Менса Голд», не мог ожидать такого ребенка, как Бобби. Никогда.
Я
Магна Кум Лауде (Magna cum laude) – в США: вторая из трех специальных степеней отличия для выпускников высших учебных заведений. –
Фи Бета Каппа (Phi Beta Kappa) – национальный клуб в США, членом которого могут стать люди, достигшие очень высокого уровня в своих научных работах. –
Континентальная армия – американская армия эпохи борьбы за независимость. –
