бреников звон.
Сие понять —
Напрасная задача.
Гадает человечество опять:
Пусть предал бы
(Когда не мог иначе!),
Но для чего же
В губы целовать?..
Бывают сны призрачные и легкие, а бывают мрачные и тяжелые, обволакивающие все твое существо липким кошмаром, когда пытаешься кричать, а из горла лишь сипло вырывается воздух, когда изо всех сил хочешь проснуться, разорвать сковавший все твое существо ужас и понимаешь, что все напрасно. Але снилось, что она убивает человека. Самозабвенно и с ожесточением колотит его руками и ногами, охваченная ненавистью и острым желанием убить. Ее пытаются оторвать от жертвы, но она вырывается и снова, как одержимая, бросается на лежащего на полу человека… Тело сводило судорогой, кисти рук были сжаты настолько, что ногти больно впивались в ладони. Впервые за последнее время ее обрадовал звонок будильника. Аля резко села в постели, пытаясь унять дрожь. Провела холодной рукой по лбу – он был мокрый от пота. Схватила с тумбочки стакан с водой, залпом выпила, закашлялась. Стало немного легче. Покосилась на спящего мужа. Ему точно не снились кошмары: Макс спал, закутавшись в одеяло, как голубец, лицо спокойное, довольное, дыхание ровное.
Последнее время она старалась как можно раньше лечь спать, и как можно дольше не просыпаться. Если бы не маленький Мишка и работа, она вообще не вставала бы с постели. У нее все болело: суставы, голова, желудок, а особенно зубы. Все ныло, тянуло и прибивало к земле, и хотелось тихонечко выть, и биться головой об стенку, или залезть в спасительную темноту под кроватью, скукожиться там в позе эмбриона в самом темном углу. Но она заставляла себя встать с постели, привести себя в порядок, заняться ребенком, отвести сына в детский сад, а потом делать все возможное, чтобы не возвращаться домой до того времени, пока Мишку не надо было забирать из садика. Поэтому она бралась за любой заказ, встречалась с клиентами, делала эскизы, ходила по магазинам в поисках нужной мебели или предметов интерьера. Только вне дома боль отступала, напоминая о себе лишь слабыми короткими вспышками. Мама, обеспокоенная плохим самочувствием дочери, заставила ее пройти полное обследование: ей брали кровь, делали кардиограмму, томографию и еще черт знает что, но ничего не обнаружили.
– Это психосоматика, дорогая моя, Клавдия Васильевна – сказал доктор, обращаясь к Алиной маме, пока сама Аля безучастно смотрела в окно. – Здесь психолог нужен, а я, извините, помочь вам не смогу.
Сутулясь и морщась от боли Аля вышла на кухню. Свекровь в шелковом халате невообразимой расцветки сидела за столом с традиционной чашкой кофе и сигаретой.
– Доброе утро, Наина Петровна, – надев на лицо улыбку, приветствовала ее Аля. – Я сегодня с клиентом за городом встречаюсь, может, вы Мишеньку в детский сад поведете? – Она налила себе кофе, села к столу. Свекровь посмотрела на нее с явным неудовольствием:
– Ты же знаешь, что я не справляюсь с твоим сыном на улице. У меня от него голова болеть начинает. – В Але начало шевелиться раздражение:
– К вашему сведению, Наина Петровна, Миша не только мой сын, но и ваш родной внук. – Она отпила кофе. Зубы стали болеть сильнее.
– Когда вы его заводили, меня не спрашивали. Так что избавь меня от своих претензий, – невозмутимо проговорила свекровь.
– Хорошо, – еле сдерживаясь, ответила Аля. – Тогда Миша останется сегодня дома.
Свекровь подскочила от возмущения:
– Ты что, с ума сошла? Я сегодня к парикмахеру записалась, что мне его с собой тащить? Перенеси встречу, ничего с твоим клиентом не произойдет. – Аля шлепнула чашку о блюдце, кофе расплескался. Не говоря ни слова, она вышла из кухни, зашла в спальню, нашла телефон. Руки дрожали. Просить мужа отвести ребенка в детский сад тоже не имело смысла: во-первых, он вообще не знал, где находится садик, а во-вторых, он так дорожил своим утренним сном, что Аля не избежала бы недовольных упреков, что его заставили встать на час раньше. Сегодня у нее была встреча с Ириной Самойленко, старым клиентом, вернее клиенткой, ставшей за несколько лет их знакомства близкой, и, как оказалось, единственной подругой Али. Поэтому можно было попробовать перенести встречу. Но Ирина просила ее приехать как можно раньше, потому что во второй половине дня у нее были запланированы другие дела.
– Ирина, добрый день, это Аля. У меня проблемы, ребенка в детский сад повести надо, может, перенесем встречу часа на два? – попросила она, чувствуя себя полной свиньей. Ирина немного поворчала, но, к облегчению Али, согласилась. Аля зашла в детскую. Пятилетний Миша спал и так сладко сопел в подушку, что будить его очень не хотелось. Она поцеловала его в лобик, щечки, носик. – Вставай, солнышко!
«Солнышко» обхватило ее обеими руками за шею и повисло на ней, как маленькая обезьянка.
– Мамуля,
