ься где-нибудь?
– Да, в четвертом училище, на КИПиА.
– А почему не пошел в тридцать третье? На автокрановщика? Получил бы права вместе с дипломом… И не надо было бы в ДОСААФ вечерами ходить, с девушками бы лучше гулял. Девушка есть у тебя?
– Нет.
– А что так слабо? Как раз самое время, а то придешь с армии – надо думать про то, чтоб жениться, и тэ дэ и тэ пэ. А сейчас погулял бы… Ладно, это все лирика. С пятнадцатого числа начнутся занятия в ДОСААФе. Пройдешь подготовку на водителя – и в сухопутные, как ты и записан. Как раз закончишь свое училище – и в осенний призыв, через год, значится… Все, зови следующего.
Свет в квартире не горел, только в зале светился телевизор. Валера сбросил кроссовки, снял куртку и повесил на крюк, заглянул в комнату. Мама смотрела на экран, полулежа на диване.
– Ну, как военкомат?
– Обычно. Пятнадцатого начнутся занятия в ДОСААФе.
– Зачем тебе этот ДОСААФ, не пойму…
– Как – зачем? Права получить.
– И зачем тебе они? Когда ты машину сможешь купить? Через десять лет? Лучше бы в институт походил – на подготовительные курсы. Ты что, на будущий год поступать не собираешься? В армию хочешь идти?
– Не знаю, мне все равно.
– Как это тебе все равно? Ты думаешь, что ты говоришь? Туда, где эта дедовщина и все прочее? Я вообще тебе говорила – пойди в училище на сварщика, отучись год, получи красный диплом – и без всяких экзаменов, без этой нервотрепки – в институт, на «сварочное производство». Так нет же – уперся, пошел на свой КИПиА… Ладно, иди поешь, я тебе супу оставила.
Валера вышел в прихожую, снял с крюка куртку.
– Ты куда? – крикнула из комнаты мама.
– Так… Погулять…
– И куда ты пойдешь? Почти девять часов… Сидел бы лучше дома, делал уроки…
– Нам ничего не задают… Это – не школа…
Валера застегнул молнию на куртке, сунул ноги в кроссовки.
– Ладно, только долго не ходи. Чтобы к одиннадцати был дома… А лучше – раньше…
– Хорошо.
Под навесом остановки сидели Лёдя и Пыр. Валера поздоровался с ними за руку, сел рядом.
– Сигареты есть? – спросил Лёдя.
Валера тряхнул головой.
– А у тебя?
– Чего бы я спрашивал?
Валера пожал плечами.
– Вам в училе выдавали талоны на водку и на сигареты?
– На сигареты – да, а на водку – с восемнадцати лет.
– Да, мне тоже не дали. А этому – да. – Лёдя кивнул на Пыра. – Он же два года сидел в первом классе. Ты ж умственно отсталый, да?
– Я счас тебе как въебу за умственно отсталого…
– Попробуй…
– И попробую…
– Только потом посмотрим, что будет.
– И что ты сделал со своими талонами? – спросил Валера.
– Как – что? Получили стипуху, пошли с пацанами… А вам в хабзе форму выдали?
– Да. Костюмы.
– А туфли что – нет?
Валера мотнул головой.
– И что, заставляют обязательно в них ходить?
– Так, не особо… Некоторые ходят – в основном, деревенские…
– А много вообще крестов?
– Полгруппы, примерно.
К остановке подъехал троллейбус, остановился. Двери открылись. Никто не вышел и не вошел. Двери закрылись, и троллейбус поехал дальше. За задним стеклом покачивался кусок фанеры с кривой цифрой «2».
– Помнишь, мы эту херню выпиливали на трудах для троллейбусного? – спросил Лёдя.
Пыр кивнул.
– А ты, Шуня, помнишь? Или вы не делали в «а» – классе…
– Как – не делали? Все делали.
– Говорили еще, что троллейбусный школе заплатит, а мы потом на экскурсию съездим, в Ленинград, да? И что – съездили? Хуй там. Трудовик все спиздил. Вон – новую тачку недавно взял, «семерку». Пидарас… Ненавижу жидов, бля, вообще.
Валера встал со скамейки.
– Ладно, короче, пошел я.
– Ну, давай.
Валера
