style="font-size:15px;"> Я всегда считал, что кавалерия должна держать строй. Атакуют ли они и разворачиваются во фронт, совершают ли переход – везде есть свой порядок. Здесь же каждый всадник скакал сам по себе. Были, правда, и редкие группы по двое – трое, но ощущение порядка не возникало.
Они приблизились ещё, и я увидел, что все всадники отличаются по размерам.
Некоторые, казались огромными и скакали на могучих конях, другие, почти карликами чуть ли не на пони. У одних, были блестящие доспехи и сверкающая сбруя их лошадей. Другие, одеты в лохмотья, а вместо нормальной уздечки держали в руках обычную верёвку.
Никакая это не кавалерия, понял я. – Собрали всякий сброд, первых, что попались под руку и отправили ко мне.
– Непонятно только зачем, – пробурчал я себе под нос.
Но учитывая скорость, с которой они приближаются, думал я, ждать понимания этого осталось недолго.
Ещё мгновение и первый из всадников поравнялся со мной. Придержал своего коня и остановился.
Вслед за ним в тот же миг, словно по команде, хотя никакой команды я не услышал, остановились и все остальные.
И не просто остановились – застыли. – У большинства коней ноги оказались подняты над землёй, словно какая-то сила мешала им сделать шаг. Сами всадники сидели в неудобных позах абсолютно неподвижно, у некоторых в вытянутой руке была поднята плётка над головой. Застыли даже хвосты этих плёток – вертикально, горизонтально, под разными углами – даже сила гравитации на них не действовала.
Кроме того, приглядевшись, я увидел, что у всадников закрыты глаза.
Невероятное зрелище.
Подвижным и с открытыми глазами оставался лишь тот, кто первым приблизился ко мне.
Он казался довольно обычным и не вызывал особого интереса. – Стандартный по размерам конь с кожаной сбруей. Сам всадник в стандартной одежде для верховой езды – плотного телосложения, лицо без особых примет.
Другие же, напротив – обычными не были. Мне захотелось рассмотреть их поближе, но ….
– Будет ещё время полюбоваться, – сказал первый всадник, отвлекая меня – Если появится желание, сможешь и познакомиться.
Это было несколько грубо. Он, этот всадник, показался мне не самым воспитанным человеком. – Не представился, не познакомился, сразу какие-то рекомендации.
– Простите, а вы кто? – спросил я.
– Ну, вот. Ты что не узнал?
Я пригляделся к нему внимательно. – Что-то знакомое, в его образе прослеживалось. Но я никак не мог это ухватить, разве, что его самоуверенная наглость под нарочитой простотой, очень похожая на ту, которой я нахлебался под завязку в месте, что недавно покинул.
– Ну, ещё немного, – подначивал всадник. – Ход мыслей я вижу правильный. – А…? – Что? – Никак?
Я пожал плечами.
– И правда не узнал, – с наигранным сожалением продолжил он. –
