сказовДверь Кафки
Макс Брод целую неделю убеждал своего друга Франца Кафку в необходимости принять приглашение от пражского «Клуба Читателей». Он полагал, что творения Кафки, представленные этому справедливому читательскому суду, несомненно, будут оценены там по достоинству и круг читателей Кафки, до этого времени не столь широкий, заметно расширится. Сам Кафка такого мнения о своих произведениях отнюдь не разделял. К себе как писателю он всегда предъявлял наивысшие требования, а отсутствие успеха склонен был связывать скорее с несовершенством своего стиля, нежели с плохим вкусом читающей публики. Макс Брод, искренне считавший Кафку писателем высокой литературной пробы, находил такое положение вещей неприемлемым. Он был уверен, что Кафка достоин большего признания.
Шел январь 1922 года. Кафке в ту пору было тридцать восемь лет, а для критиков и литературной среды Праги он был лишь одним из подающих надежды молодых авторов. В то время Кафка тяжело болел и неоднократно выказывал Броду намерение сжечь свои неудачные произведения. Брод искренне любил своего друга и боялся, что некоторые из его работ действительно могут быть навсегда утеряны. Он искал способ, с помощью которого ему удалось бы убедить Кафку бережнее относиться к собственному литературному наследию. Макс Брод верил, что мнение читателей для Кафки кое-что значит, а поэтому принялся активно содействовать его встрече с членами пражского «Клуба Читателей».
История создания этой гильдии читателей такова: известный издатель Курт Вольф в процессе своей работы пришел к выводу, что издательский успех при публикации той или иной книги напрямую зависит от предварительного изучения читательского интереса к ней, и для того, чтобы уберечь себя от возможных ошибок при издании книг, он в 1915 году основал в Праге «Клуб Читателей». В него вошли многие известные литераторы, а также музыканты, художники и даже скульпторы. Творческим людям предоставили в Клубе пятьдесят мест, еще пятьдесят было отдано самым активным читателям, которые в течение трех месяцев отвечали на вопросы Курта Вольфа, размещенные им в одной из пражских газет. Клуб сформировался и начал работу. Этой работой стало чтение книг. Ограничений не было, прочтению подвергались все книги, авторы которых дали свое согласие на это. Читались самые разные книги: как уже изданные, так и те, которые готовились к печати, не отвергались и рукописи, что были признаны издательствами как негодные к публикации. Раз в три месяца в специальном помещении собирался весь состав «Клуба Читателей», и судьба каждой книги или рукописи решалась этим собранием путем тайного голосования. Условие было жестким: если книге выносился обвинительный приговор, то она подлежала полному физическому уничтожению. Рукописи сжигались, верстка книг уничтожалась, а уже изданные книги изымались из продажи и вместе с рукописями сжигались в специальной печке. Прием книг на читательский суд был добровольным. Автор имел право отказаться от предложения «Клуба Читателей», но в таком случае ему был гарантирован прохладный читательский прием, а шанс обрести своего читателя был невелик. Слишком сильным стало с годами влияние вердиктов «Клуба Читателей» для читающей публики. А тех авторов, что не побоялись представить Клубу свои работы и прошли испытание с честью, ожидал успех и признание.
За пять лет, к 1920 году, «Клуб Читателей» обрел репутацию настоящего литературного монстра. Многие маститые писатели с уже прочными именами боялись отдавать свои произведения на суд этой Литературной Инквизиции, но зато молодые, никому не известные авторы делали это с удовольствием и бросали свои произведения на стол «Клуба Читателей» без страха, потому что, по большому счету, им ничего не угрожало – их рукописи никого не интересовали, а поэтому если им было суждено сгореть в печке Клуба – то значит такова их судьба. Риск для автора был большим, но оправданным. Оправдательный приговор для книги в «Клубе Читателей» сулил ей успех, а поэтому с каждым годом работы в Клубе прибавлялось: книги и рукописи поступали в огромных количествах. Казалось, что число писателей возросло в несколько раз. Члены Клуба уже не могли справляться со своими обязанностями, и в 1921 году их число увеличили еще на сто человек – это были настоящие волонтеры, для которых чтение заменяло жизнь. Но и это не решило проблемы. Вскоре переизбыток книг, представленных Клубу для вынесения читательского приговора, привел к тому, что образовалась очередь. Теперь рукописи могли пролежать в Клубе целых полгода, и это несмотря на то, что собрание Клуба проводилось ежемесячно, а принятие решений и голосование длилось с десяти утра до восьми часов вечера. В начале 1922 года прием книг и рукописей временно был прекращен. Именно в это время Макс Брод принял решение убедить Кафку дать согласие на предоставление его работ на читательский суд. Он был в дружеских отношениях с Председателем Клуба и потому надеялся, что для Кафки будет сделано исключение – его произведения рассмотрят вне очереди. Максу Броду это удалось. Был назначен день и час, когда Кафка должен был явиться в «Клуб Читателей». Запланировано было редкое по тем временам открытое заседание – в присутствии самого автора. Кафка сам должен был читать отрывки из своих произведений, а затем, тотчас же по прочтении, в помещение
