6. Лука
Сон, увиденный мною в ту ночь, был в крайней степени необычен, явственно чувствовалось присутствие Кого-то большого и древнего.
Я догадывался Кого. Думаю, Змей решил мне что-то показать, хотя скрытый смысл его урока я тогда до конца не понимал. В процессе сновидения ко мне пришло чувство, что увиденное в ту ночь является частью, крупицей мозаики, составляющей общую картину Бытия.
От меня требовалось лишь внимательно смотреть и все запоминать. Поэтому я быстро расслабился и решил, что просто буду получать удовольствие от происходящего во сне. Мне снились древние поселения где-то в Азии. Каменистая негостеприимная земля, больше напоминающая сошедший с гор сель, покрытый островками желтого песка.
Было непонятно вообще, как в таком месте могли жить люди. Лишь голая выжженная степь и покосившиеся глиняные мазанки напоминали скорее норы, чем человеческое жилье.
Солнце клонилось к закату…
Во дворе, у своей бедной хижины, где рос старый карагач, на камне сидел старик. Его кривой посох совсем обветшал, а тело болело от праведных трудов. Он работал всю жизнь и вот, состарился. Теперь старик лишь мог сидеть, словно старый больной пес в ожидании смерти. Он замер в оцепенении, глядя вдаль.
Но его думы вдруг прервал порыв степного ветра. Он был такой сильный, что мимо старика пронеслись колючие клубки перекати-поля. В мгновение небо над головой потемнело, и он нахмурил брови от предчувствия чего-то нехорошего. Старик привстал с камня, опершись на посох. Но едва он это сделал, как над его головой расступилась черная рать туч, с неба заструился поток света и раздался громоподобный властный голос:
– Авраам!..
Это был Глас Божий.
– Да, Господи…
Авраам упал на колени.
– Возьми своего любимого единственного сына Исаака и принеси его мне в жертву…
От услышанного Авраам оторопел.
– Господи, это мой единственный сын, я его так люблю, все мое благоволение в нем… Возьми лучше меня, а его оставь.
– Любишь его, говоришь, а Меня что, меньше любишь? Мне нужен твой единственный сын. Я все сказал.
Свет исчез также быстро, как появился, а порыв ветра в мгновение разогнал тучи над седой головой старика.
Неподалеку раздался звон пастушьего колокольчика. Это вернулся Исаак со стадом домой, если, правда, можно было назвать полдюжины тощих овец стадом.
Отец встретил сына холодно. Невозможно себе представить, что творилось в душе старика. Он так часто, вознося молитвы Господу своему, говорил, что любит Его больше всего на свете. Пришел, видно, час это доказать. Господь захотел в жертву его единственного сына.
Слезы душили старика.
– Исаак! – голос Авраама дрожал.
Идем со мною! Нужно принести жертву Господу Нашему.
Авраам взял в руки веревку и нож, которым резал овец, принося их в жертву.
– Отец, а мы разве не возьмем с собою овечку
