на теле, в Душе боли нет.Все стирает уставшая память,
Весь угар беззаботных тех лет.
Эти годы летели, как птица,
Всех почти, кого встретил, забыл,
Как забыл, сколько было тех Женщин,
Тех, что в жизни когда-то Любил.
Но, во сне иногда убегаю,
В той весны зеленеющий Лес,
Ухожу и брожу бесконечно.
Под звенящие своды Небес.
Часть меня где-то там затерялась,
Знаю лишь, что когда я умру,
Я уйду Навсегда и Навечно
Ту девчонку ласкать поутру.
Где ручья леденящие воды,
Вдаль уносит прозрачный поток.
И где падали девичьи росы,
На тот черный рубашковый шелк.
Я Счастлив, что у меня есть Ты, моя Первая Любовь. Такая чистая, такая Вечная… Но вот о чем я жалею, так это не о том, что сделал, а о том, что я этого не сделал. Я жалею, что так и не признался Ксении, что Люблю ее. До сих пор. Урок, как нужно жить, чтобы ни о чём не жалеть на смертном одре.
Картина была почти готова. Оставалось лишь дождаться, пока высохнет дамарный лак и заказать для моей «Писающей Ксении» красивую золоченую раму. Игривость писающей девушки, искушающе поднявшей полы черной шелковой рубашки и слегка отклонившейся в сторону, сопровождалась на полотне игрою солнечного света. Свет пронзал кроны деревьев, заставлял светиться поднимающийся утренний туман и пар.
Свет игрался со струйкой девушки, создавая впечатление, будто Ксения писает светом, писает струйкой Солнца. В благодарность своей Первой Любви за то, что она для меня сделала, своей Красотой сразу поставив на место все материальные ценности, все злато мира, я взял золотое колечко с двумя маленькими бриллиантиками, купленное когда-то для Ксении, но не пригодившееся, и иглой разжал золотые лепестки, державшие камни.
Два маленьких диаманта, приклеившись на невысохший лак, застыли на струйке Ксении двумя маленькими искорками света…
В это мгновение зазвонил телефон. Я узнал по голосу паренька с Московской Мотогвардии.
– Сань, привет. На Байк-шоу поедешь? Мы тут собираемся… Наши все поедут. На три дня.
– Не знаю…
Если надумаешь, приезжай к старому зданию Секстона, который на Соколе сгорел. Знаешь?
– Найду.
– Ну, покушать возьми чего-нибудь с собою. Оттуда поедем в снятый Ночными волками заброшенный пионерлагерь под Москвой. По Дмитровке, колонной… А там в лагере рок-группы будут, зажжем по полной…
– Почему бы и нет…, – подумал я, вешая трубку.
Я взглянул на картину.
– Ксения, ты Прекрасна!
Ее игривая струйка восхитительно заискрилась переливами бриллиантовых граней.
Глава 8. С Евой в раю
Твои бедра в сияньи луны
Так прекрасны и мне так нужны.
Кровь тяжелым напором ударит
Прямо
